Работники береговой охраны пристально наблюдали за парусником, приметив его ещё тогда, когда он только появился на горизонте, идущий по ветру на вольной скорости. По их спокойствию можно было без труда определить, что подобное уже случалось здесь не раз и ничего дурного за собой не приносило. В местных водах это было не единственное такое судно, и его владельцы, как и хозяева других сходных по богатству и более роскошных яхт, часто устраивали себе шумные развлечения близ берегов. И пусть крупным лодкам не дозволено было подходить к зоне купания, привилегия состоятельности всё же позволяла делать это некоторым из них. Судя по всему, парусник с пьяной молодёжью был именно таким судном. И всё, что могла сделать береговая охрана- это наблюдать за ним, надеясь, что ничего дурного с его участием не случится. Так они и делали: стоя у перил вышки, просто смотрели на яхту сквозь стёкла своих тёмных очков и лишь ухмылялись, видя, как забавляются пьяные обитатели яхты.
А тем временем, любопытство отдыхающих пляжа к шумной яхте начало слабеть. Судно влилось в картину морского побережья и уже не удивляло собой. Люди в воде и на берегу почти не смотрели в его сторону и наверное, единственными, кто всё ещё не утратил к нему интереса, были Марчелло и два охранника на смотровой вышке.
Жаждущим внимания гулякам такое положение дел не понравилось. Потеря завидующих веселью наблюдателей лишила их азарта. Танцы и ныряние перестали забавлять кутил, и тогда они принялись петь непристойные песни, вслед за чем сообразили сочинять новые от себя и, крича их во всё горло, дразнили окружающих.
Эту выходку работники береговой охраны наглецам не спустили. Видимо она имела гораздо большую значимость, чем нарушение прибрежной зоны, или влекла за собой что-то более серьёзное. Так или иначе, ответ на неё последовал немедленно. Громкоговоритель с вышки охраны недовольно кашлянул и грозным голосом чеканно зачитал судну предупреждающие фразы. По пляжу пробежала напряжённая тишина. Предчувствие скандального события проникло в каждого из присутствующих и свербело желанием поскорее себя засвидетельствовать.
Меж тем на яхте только этого и ждали. В знак протеста подчиниться требованиям охраны, гуляки наперебой завизжали, и с палубы в воду полетели мусор, еда и бутылки. Вызов наглецов был принят: к бело-красному катеру у причала бежали несколько человек в форме. Парусник гуляк механически загудел, вильнул по воде кормой и двинулся прочь от берега, оставляя позади себя широкие борозды взбитой пены и отголоски пьяной ругани. Следом, с поднятым кверху носом и жужжа мотором, бросился катер охраны.