Позже был путь обратно, вверх по серпантинной дороге. И снова были узкие улицы города и светофор в его центре между стенами из магазинчиков, и была брусчатая дорога к фонтану, и двери в дом и в квартиру Кьяры, а за ними окно в сиреневом облаке цветов и необъятная картина летнего вечера.
Лучшего обрамления для пройденного дня нельзя было и представить. Так заключил для себя попугай, вновь оказавшись на высоте пятого этажа дома над площадью. Каждое мгновение, прожитое им от утреннего часа до мига, когда рука Луки опять вывесила клетку под окном, обросло смыслом. Стоило видеть каждую из лестниц, ведущих вниз, и каждую из дорог города и их перекрёсток; стоило чувствовать свободу птиц и бьющий в распахнутое окно автомобиля ветер, выходить навстречу к чудовищу и грустить о поглощённом им белом паруснике. Всякий страх этого дня стоил того, чтобы узреть в трещине земного пространства иной мир, услышать голоса счастья и, наконец, ощутить покой и подняться по дорогам и лестницам вверх, где глазам открыта уже не линия на горизонте, а бескрайняя даль.
Вечер и солнце уходили на запад. Первым шёл яркий солнечный круг, почти белый от заполняющего его света. За ним, бережно обволакивая небо и облака, двигался вечерний сумрак. Ночь была близко. Идущая следом за вечером, она гнала впереди себя ветер, будто подхлёстывая им своих предшественников, и шуршала в древесной листве, возвещая миру наступление прохлады. Город наслаждался закатным часом. Он устал от жары и провожал солнце с облегчением, блаженствуя в вечерних тенях и запахах освежающих напитков. Улица у дома Кьяры благоухала холодным кофе, мятной водой и гранитой, что клочковатыми цветными горками красовалась в стаканах, которые Роза разносила посетителям кафе. Пропуская сквозь себя свет от окон, крупицы ароматного фруктового льда горели точно огненные, и стаканы, наполненные ими, походили на маленькие фонарики, зажжённые по случаю особого праздника.
Именно праздничным Марчелло ощущал настроение этого дня. Ещё утром он обратил внимание на то, как умиротворено всё вокруг, как пёстро были одеты прохожие, как заинтересованно заглядывали они в витрины магазинов и веселились на пляже. Чем ещё это могло быть, если не предпраздничной вольностью, чем, если не беззаботной свободой в преддверии торжества? И вот он- праздник в закатный час в радужном свете фонариков и запахах свежести, городское чествование благодатного времени выходного дня. Это ему играла музыка. Насекомые со всех деревьев и трав стрекотали в его славу. Им любовались обитатели домов со своих балконов и из окон, его ждали на протяжении долгих будней и, дождавшись, шли к нему в лучших своих платьях и костюмах.