Тогда же в комнату к Марчелло пришла Кьяра, угостила его дольками апельсина и долго рассказывала о поездке в пригород, куда пообещала отвезти и попугая, как только они с Лукой решат что-то очень важное. Она справилась у какаду не холодно ли ему у открытого окна. На что он молча ответил, что совсем не замёрз, и женщина, неизвестно как услышав его, кивнула головой и ушла.
Дождь усилился, а когда в десятом часу на кухнях городских квартир садились к ужину, он снова обратился ливнем, с силой, забарабанив по крышам и оконным стёклам.
На улице зажглись фонари. Их свет, точно боясь потухнуть из-за дождя, не рассеивался, а собирался в жёлто- белые круги и жался к плафонам, отчего фонари стали похожи на гигантские одуванчики, и поэтому дома рядом с ними казались ниже, машины вытянулись вверх, а облитые дождевой водой дорога и тротуары стали подобны ручьям, бегущим вдоль бордюров к площади.
Попугай сидел, повернув голову к свету. Так ему было уютнее. А ещё, почему-то, ему так было теплее. Марчелло уже давно продрог и утверждал обратное, лишь оттого, что не хотел снова оказаться за закрытым окном. Прижав плотнее крылья и спрятав лапы в распушенные перья, он согревал себя мыслью о тепле фонарного света и щурился на него, как будто тот бил ему в глаза, а значит и грел сильнее. Тело какаду слабело, веки его смыкались, в мыслях царила путаница.
Марчелло понимал, что это означает. Уже дважды он испытывал это и был уверен, что сейчас опять окажется в преломлённом мире. Ему не было известно название этого явления. Он не знал, по какой причине оно происходит и почему не происходило раньше, до приезда к Къяре. Попугай волновался, но не хотел и не мог противиться захватывающему его явлению, подозревая, что оно не вредит, а открывает его разуму истины, которые прежде были недоступны. Безропотно расслабив всего себя, Марчелло отдавался этой неизвестной ему власти и глядел на свет фонарей, не зная, что он уже не такой, каким был секунду назад, и что это уже не та улица и не тот город и сам он уже не какаду, а только его дух, вокруг которого нет прутьев клетки.
Сон окружил попугая, опутал и втянул его внутрь себя так неощутимо и так быстро, что тот, всё ещё чувствуя своё движение в преломлённый мир, не заметил как, в нём оказался.