Дигону вдруг захотелось вернуться в свою комнату, к оставленным на столе полным ещё бутылям. Если б можно было прихватить Баксуд-Малану прямо сейчас... Можно смело поклясться бородой Тора - эта девушка оправдает любые ожидания.
- Господин, она ещё говорила мне, что влюблена в одного человека...
- неожиданно подала голос маленькая Ийна.
- Она что же, лежала с кинжалом в груди и разговаривала? - нахмурил брови Дигон.
- Нет... Я не видела её с... с кинжалом... Это было утром, в наузе. Мы купались и Хализа... так смеялась, а потом перестала смеяться, и шепнула мне: "Я так люблю одного человека..."
- Как его зовут?
- Я хотела спросить, но она сразу вышла из науза и пошла во дворец.
- Я думаю, она имела в виду нашего повелителя, - попыталась восстановить доброе имя подруги Баксуд-Малана.
- Тор... Теперь уже все равно, - Дигон махнул рукой. - Но сдается мне, этот самый "один человек" и прикончил вашу Хализу.
- Тогда я думаю, - не моргнув глазом предположила Баксуд-Малана, она имела в виду не нашего повелителя.
- Господин, ты уже знаешь, кто... убил Хализу? - робко спросила Ийна.
- Господин, ты будешь охранять нас?
- Господин, ты придешь к нам нынче ночью?
- Господин, ты не позволишь ему убивать нас?
Словно очнувшись, девушки наперебой задавали аккерийцу свои вопросы. Они уже не опускали глаз. В страхе и отчаянии забыв все правила, они смотрели на него своими прекрасными бархатными глазами, в коих ещё не высохли слезы, и ждали ответа. Ответа не было.
Поклявшись про себя, что немедленно найдет Кумбара и заставит его выставить на половине невест караул, Дигон поднялся, хмуро подмигнул замершим в ожидании его слов красавицам, и вышел вон. Ответа у него и в самом деле пока не было.
Глава 7.
На третий день своего пребывания во дворце аккериец, мрачный как туча на небосклоне в пасмурное утро, сидел в кресле возле низкого круглого столика и, попивая красное бритунское - по вкусу наиболее подходящее для нынешнего настроения, - внимал стенаниям Кумбара.
- Слушай, сайгад, - наконец произнес он, задумчиво глядя сквозь рубиновую муть в дно чаши. - Нет ли у тебя где-нибудь в Тиме или в Калосе давнего врага, отравляющего жизнь твою и сон твой?
Столь витиеватые речи из уст Дигона не приходилось ещё слышать старому солдату. Удивленно выпятив нижнюю губу, он покачал головой и ответил:
- В Калосе и Тиме нет.
- Может быть, в Эвилонии? Или в Айтаре?
- И там нет.
- А здесь, на дорогах Аграна, не обижал ли тебя кто?
- Никто меня не обижал, - начал сердиться Кумбар. - Я и сам кого угодно обижу. А зачем ты спрашиваешь?