Вошёл в квартиру после пар и сразу почувствовал запах чего-то жареного.
Значит, Катя уже дома. Тот факт, что Мульт не сходит с ума в ожидании прогулки – еще одно тому доказательство.
Хлопнул дверью. Услышав, дочка сразу выглянула из кухни и улыбнулась уголками губ.
– Привет, – произнесла она достаточно бодро.
– Привет, – натянул на губы подобие улыбки. Снял пальто, туфли, на которых едва удержался на скользком тротуаре близ подъезда. Портфель оставил на комоде в прихожей.
– Мой руки. Я уже всё разогрела.
– Разогрела? – слегка нахмурившись вошёл в кухню и увидел пищевые контейнеры. – Бабушкины подгоны?
– Ага, – ответила Катя, помешивая деревянной лопаточкой картошку в сковороде. – Там в холодильнике еще штук пять таких стоит.
– И как ты со всем этим поднялась до квартиры? – намыливал я руки над кухонной раковиной.
– Бабушка помогла. А еще она дала нам четыре сумки под мамины вещи. Сказала, что нужно собрать всё сегодня, а завтра она заберет и увезет их в какой-то центр… как его там?… кризисный, по-моему.
Руки, покрытые белой пеной, замерли. Собрать вещи? Сегодня? Такой скорости принятия решения за меня от тещи я не ожидал. Когда она давала мне время на подумать, я, всё-таки, подсознательно надеялся на то, что у меня его будет полно.
Но нет.
Решение принято. Да и сам я где-то глубоко внутри понимал, что так надо, так правильно. Но одно дело договориться об этом с самим собой и совсем другое – действовать согласно принятому решению.
– Пап! – окликнула меня Катя неожиданно громко.
– М? – отмер и смыл пену с рук.
– Я спросила: тебе чай или кофе налить? Может, молоко?
– То же, что и себе.
– Тогда чай.
Звон столовых приборов, шум чайника, скрип стульев – все эти звуки внезапно сменились абсолютным вакуумом, когда мы с дочерью оказались за столом друг напротив друга. Прокручивая в руках кружку с горячим крепким чаем, несмело поднял взгляд на Катю. Она несколько меланхолично ковыряла вилкой котлету в своей тарелке. Задумчиво посмотрела на пустой стул между нами, а затем на меня.
– Так надо, пап. Бабушка сказала, что в том центре живут женщины и даже дети, которых обижали и били их мужья, поэтому теперь им некуда идти и нечего надеть. Если бы мама была жива и узнала о них, то она бы всем им обязательно помогла.
Бы…
– Я знаю, – ответил тихо, опустил глаза на свою котлету, к которой так и не притронулся.
– Я ещё свои вещи положу, которые мне маленькие. Можно?