Чертов хаски! Почему из всех пород мне досталась самая дурная, не сидящая на месте и пытающаяся выть днями и ночами?
– Мульт! – рявкнул, заметив, как он начал жевать какую-то дрянь, вырытую из припорошенной снегом земли. – Выплюнь, идиот!
Словно поняв, что от него требуется, раскрыл пасть шире, позволяя куску чего-то грязного выпасть. Попятился и, мотнув бестолковой головой, снова начал кружить по периметру площадки.
Чтобы уследить за ним приходилось крутиться на месте, сжимая в руке поводок, которым еще ни разу не приходилось пользоваться. Этот идиот, всё равно, далеко от меня не отходил. Даже если мы уходили гулять в соседний двор, и я мог пойти домой, не позвав его с собой. Его хвост колечком всегда маячил где-то рядом. Торчал из лужи или колючего куста.
– Домой! – огласил своё решение, так как мелкая дрожь перерастала в крупную, и зуб на зуб переставал попадать.
Уже почти полночь. Катя давно спит, и только я и Мультик шляемся по двору, ожидая, когда один из нас от души просрётся.
Решительно направился к подъезду, зная, что пёс меня услышал и, заметив мои телодвижения, ринется за мной.
И точно. Шерстяное колечко промелькнуло над кучей опавших листьев и почти сшибло меня с ног на подходе к двери подъезда.
– Дядя Паша! – внезапный детский вопль за спиной заставил мою руку зависнуть над дверной ручкой. – Дядя Паша! – повторился крик и Мульт неумело залаял.
Обернулся на хруст свежевыпавшего снега под подошвами чьих-то ботинок и увидел бегущего ко мне Сёму, сына Софии.
Мальчик был в распахнутой куртке, в ботинках, которые не были застегнуты, и в пижаме.
Уже почти полночь? Что он делает на улице, да ещё и один?
– Дядя Паша! – продолжал он бежать, едва не падая на скользком снегу.
– Что случилось? Ты почему на улице один?
– Там мама… – задыхался и жестикулировал мальчишка, указывая в сторону своего дома. – Там в туалете… Она в воде… Сломалась… и утонула.
– Что?!
Меня словно в ванную со льдом бросили. Острые грани оцарапали кожу и проскребли по костям, но боли не вызвали. Нет.
Оцепенение, ступор и оглушительный хлопок в мыслях, после которого не слышно ничего. Даже того, что продолжал наговаривать мальчишка, всё так ж активно тряся руками.
– Мама там в воде! – пытался докричаться до меня Сёма.
Сгрёб в охапку пацана и пса. Вместе с ними добежал до двери подъезда соседнего дома, из которого выбежал Сёма.
– Ключ с собой? – остановился, когда осознал, что массивная металлическая дверь закрыта на магнитный замок.
– Да, – мелко дернулся в моей руке Сёма и приложил «таблетку» к замку.
Истеричный писк о том, что дверь можно открыть стал для меня подобен выстрелу стартового пистолета. Рукой, которой прижимал к себе пса, потянул на себя дверное полотно и вбежал в подъезд.