Однако всё это было не более чем самообманом. Надо теперь пересматривать убеждения, а кому такое нравится?..
Программа.
– Плакал твой Помощничек, – сказал Ветров и задал Татьяне вопрос: – Он может членораздельно объяснить своё поведение? Почему он бросил Индевлада?
– Может, но не хочет. Он жалуется на неков. Те, якобы, его оскорбили и подменили.
– Да, характерец у него. Это ты его наделила таким. Не хочу… Жалобится вот.
– Нет, Игорь. Я ни причём. Это он сам приобрёл. Они все там что-то приобрели. И мы для них уже не создатели, – печально сказала Татьяна.
– И Индевлад?
– И он! – отрезала Татьяна, чтобы прекратить неприятный ей разговор.
Она была обеспокоена не только поведением и положением Индевлада, но и состоянием Вовочки, устроенным спать на столе. Вовочка стонал во сне и пытался что-то говорить.
Иногда несколько слов удавалось понять. И Татьяна большую часть времени проводила с ним, чтобы не пропустить сказанного.
– Как тут, Танюша, дела? – услышала она вдруг вкрадчивый голос.
Она обернулась и увидела рядом Мазкова. Вероятно, удивление на её лице проявилось так явственно, что Мазков отпрянул от неё. Было от чего удивиться. Никогда ещё начальник отдела так не обращался к ней. И она терпеть не могла, когда её называли Танюшей или Танечкой. О том все знали.
– Шипящее, тоненькое и противное обращение! – говорила она. – Никто не смейте меня так называть! Лучше Танькой зовите.
Мазков так и не услышал ответ на свой вопрос и пошёл вдоль дисплеев, за которыми трудились сотрудники лаборатории. У стола Ветрова он остановился, и что-то зашептал ему на ухо, отчего у Игоря стало вытягиваться лицо от отпадающей челюсти.
– Да что вы, Павел Андреевич?! – воскликнул он. – Я обычный сотрудник лаборатории. Как все. Даже не кандидат наук. Сижу тут, ведаю своим участком Программы. И всё. Индевлад открыл Серкора. Вот его и спрашивайте, кого внести в заявку.
Мазков сделал безразличное лицо и продолжил обход лаборатории. Ветров изобразил круглые глаза и показал Татьяне, что у начальника отдела в голове не всё в порядке.
Славина отмахнулась. В это время заговорил Вовочка, и она наклонилась к нему поближе.
Мазков ещё раз пофланировал между столами. На него никто не обращал внимания.
Реальный мир.
– Н-да… – Мазков озабоченно почесал обеими руками залысины, виновато посмотрел на Корчагина. – Хорош я там у них. Ничего не скажешь.
– Да и я… – Корчагин с досадой махнул рукой. – Все мы там жуткие обыватели и склочники.
Мазков вздохнул.
– Сами на себя наклепали, как могли. Вот тебе и научная целенаправленность. Друг на друга или друг перед другом… О начальстве думают всегда плохо.