— Дракон? Да иди ты!
Долгое молчание, а затем голос Бет становится низким.
— Ладно. Допустим, что ее похитил дракон. Как нам вернуть ее? Думаешь, он… съел ее?
— Я нахожу странным, что она была единственной, у кого было сильное кровотечение, и что именно ее похитили. Я думаю, что ее кровь соблазнила его, и я думаю, что он принял ее за еду. Но другие не так уверены. Поэтому, пожалуйста, расспроси любого, кого найдешь, о драконе.
— Так и сделаю, — говорит Бет, а потом ее голос понижается. — Ты серьезно собираешься остаться здесь на год?
Я наклоняюсь ближе, но две женщины шепчутся. Я стискиваю зубы до боли в челюсти, но их слова слишком тихи, чтобы их можно было разобрать. Насколько я понимаю, это доказывает, что маленькой человечке нельзя доверять. Она явно не намерена выполнять свою часть нашей сделки.
Две женщины начинают говорить о Зариксе, и я поворачиваюсь, чтобы уйти, не заинтересованный в их женских фривольностях.
— Жаль, что я не могу помочь тебе найти других женщин, — говорит Алексис, ее голос переполнен тоской, и я срываюсь.
Как будто я наблюдаю издалека, не в силах контролировать свои ноги, когда вхожу в комнату.
Алексис вскакивает на ноги.
— Разве у тебя нет своих приспешников, которыми ты мог бы командовать?
Я не обращаю на это внимания. По какой-то причине мне кажется совершенно необходимым немедленно разлучить этих женщин.
— Зарикс спрашивает о Бэт, — говорю я. Зарикс не станет отрицать этого, если его спросят.
Глаза Алексис блестят, хотя в голосе звучит горечь.
— Мне что, теперь нельзя разговаривать с друзьями?
Я смотрю на Бэт, и женщина вздыхает.
— Мне все равно пора возвращаться.
Алексис помогает ей подняться, протягивая костыли.
— Возвращайся скорее, — говорит Алексис, и женщины обнимаются.
Потом мы остаемся одни, и Алексис отворачивается, как будто ей слишком противно смотреть на меня.
АЛЕКСИС
Дексар оказывается гигантским гребаным придурком. На мгновение он выглядел злее, чем я его видела, и как только Бэт ушла, он выключил эту эмоцию, словно щелкнул выключателем. Теперь он кажется гораздо более расслабленным, когда он крадется по комнате, как кот из джунглей.
— Ты подслушивал, о чем мы говорили? — спрашиваю я.
Он смотрит на меня, останавливаясь как вкопанный.
— Я владею всем в этом племени. Включая твои слова.
У меня отвисает челюсть, и я невольно смеюсь. Его глаза мгновенно вспыхивают, и он делает три больших шага, внезапно оказавшись достаточно близко, чтобы прикоснуться.
Я делаю шаг назад, сразу же чувствуя, что за мной охотятся. В том, как он смотрит на меня, есть что-то хищное, но если он думает, что может командовать мной и подслушивать мои разговоры, то скоро узнает, что это не так.