— Меня зовут Шони, — говорит она. — Как ты себя чувствуешь?
Я больше не кашляю, но дрожу как осиновый лист.
— Холодно, — честно признаюсь я. — Но я в порядке.
Дексар мечется по комнате, как тигр в клетке, и чертыхается, хватая большой кусок меха и оборачивая его вокруг моих плеч. Я зарываюсь в него поглубже, все еще пытаясь осмыслить то, что только что произошло.
— Нара только что пыталась меня убить.
Шони лезет в большую кожаную сумку, которую я не заметила.
— У тебя царапина на щеке, — тихо говорит она. — Можно мне ее вылечить?
Я киваю, и она наносит на нее какую-то мазь с цветочным ароматом. Какое-то мгновение рану печет, а потом она словно немеет.
Шони поворачивается к Дексару.
— С ней все будет в порядке. Следите за любым внезапным затруднением дыхания или любым изменением цвета. Если ее кожа начнет синеть, немедленно зовите нас.
Дексар кивает.
— Я хочу, чтобы ты на всякий случай осталась в комнате Алексис.
— Конечно, катай.
Я смотрю на стену, все еще пребывая в шоке. Дексар опускается передо мной на колени, и я потрясенно поднимаю бровь.
— Расскажи мне, что случилось, — говорит он.
— Я что-то слышала. Глухой удар. Думаю, именно тогда Нара ударила Яри по голове. Должно быть, она сильно упала.
Ярость горит в моем нутре. Яри — пожилая женщина. Нара могла убить ее.
— О чем, черт возьми, она думала? — спрашиваю я.
Дексар пожимает плечами.
— Продолжай.
Я хмуро смотрю на него, мои зубы начинают стучать, а пульс учащается.
— Я не заметила ее, потому не ожидала, что это произойдет, — бормочу я. — В один момент я думала о лаке для ногтей, а в следующий момент я оказалась под водой. Почему она хочет причинить мне боль?
На челюсти Дексара подергивается мускул, и он поднимается на ноги.
— Она сказала, что она избранная, — выпаливаю я. — О чем она говорила?
— Бред сумасшедших меня не касается, — говорит он, и я смотрю на него.
Он лжет, как дышит. Судя по выражению возмездия в его глазах, он точно знает, о чем она говорила.
— Что теперь будет с Нарой? — спрашиваю я.
— Это не твоя забота.
— Конечно моя.
Он наклоняет голову, и я понимаю, что он искренне сбит с толку.
— Наказание за нападение на кого-то, находящегося под защитой катая, — смерть.
Я вскакиваю на ноги, густой мех падает с моих плеч, когда я прижимаю к себе тонкое полотенце.
— Ты не можешь убить ее, — срываюсь я.
Дексар рычит, шагая вперед, и у меня отвисает челюсть, когда он зарывается рукой в мои спутанные влажные волосы.
— Я могу делать все, что захочу, — вкрадчиво говорит он. — Тебе не мешало бы это запомнить.
На данный момент нет никаких признаков того Дексара, с которым я иногда смеюсь. Никаких признаков мужчины, который дразнит меня, делая нелепые замечания, пока изучает мое тело горячим взглядом.