Я кивнул и присел у борта одной из телег. Спорить не имело смысла — если верить словам Дарена, то раздобыть упряжь больше всё равно негде.
Появившееся время я решил потратить с пользой. Во-первых, отдых — утро выдалось насыщенное, и рана в плече болела куда сильнее, чем после пробуждения. Во-вторых, проверка внутреннего «океана» — со вчерашнего дня он стал ещё спокойнее, и рябь была уже почти незаметна. В-третьих, наблюдение за тренировкой легионеров — они отрабатывали как индивидуальные, так и групповые действия, что могло пригодиться мне в дальнейшем.
Я смотрел и запоминал, как они держат оружие и как управляются со щитом, на какую ногу опираются при атаке, а на какую переносят вес при отходе… Плюс ещё миллион нюансов в движениях и во взаимодействии друг с другом.
Разумеется, всё это не сделает меня хорошим бойцом — чтобы овладеть таким навыками, нужны длительные тренировки. Однако теперь я буду знать, на что стоит обратить внимание… и чего ожидать от легионеров, если судьба вдруг столкнёт с ними на поле боя.
Их прямоугольные щиты были огромны — это давало хорошую защиту, однако не позволяло быстро маневрировать и лишало свободы движения. Короткий меч мог очень быстро нанести десяток молниеносных уколов, но вынуждал слишком сильно сближаться с противником. В общем, такое снаряжение замечательно подходило для боя в строю, где все недостатки компенсировались прикрывавшими друг друга бойцами, и куда хуже показывало себя в поединках один на один.
Марк вернулся в лагерь часа через четыре. Покрытый дорожной пылью с ног до головы, он быстро подошёл к Гийому и о чём-то кратко ему рассказал, изредка посматривая на меня. Во взгляде не было угрозы, но я всё же почувствовал какое-то напряжение.
Гийом внимательно выслушал разведчика, несколько раз кивнул, а потом вдруг скрылся за повозкой. Остальные легионеры поступили примерно так же: кто-то присел за ящиками и мешками, а кто-то просто отошёл подальше. Происходящее нравилось мне всё меньше и меньше, но показывать тревогу было нельзя.
Я встал, будто для того, чтобы размять затёкшие ноги, и встретил подошедшего Марка с доброжелательной улыбкой. Правая рука ушла в сторону и показательно легла на борт телеги — расслабленная поза, никакого напряжения, никакой опасности… Левая же рука скользнула за спину, под рубаху, сжав рукоять чёрного кинжала, о котором никто из присутствующих знать не мог.
— В этой суете мы не успели как следует познакомиться, — разведчик ответил не менее доброжелательной улыбкой и слегка поклонился. — Меня зовут Марк. Марк Лис. Я был деканом разведывательного контуберния.