Отчет Хаверфорда сразу указал на одну вещь.
Были ребята с реальными жалобами и колледжи с реальными ошибками, которые требовали исправления. И многие дети совершили ошибку, объединив свои потребности с какой-то конкретной целью. Но то, что происходило под поверхностью, несмотря на то, что там была куча хороших детей, было совсем не детской работой.
«Спонтанные» демонстрации были какими угодно, только не стихийными. И снова и снова в дело вмешивались одни и те же люди. Преднамеренный поджог, умышленное разрушение, приставание, запугивание преподавателей, установка бомб — все это не было делом рук школьников в плохом настроении. Эти вещи требовали опыта, организации и тщательного и продуманного планирования. Здесь снова сработала старая террористическая техника. Возьмите обоснованную обиду и используйте ее в своих целях. На этот раз вместо крестьян против помещиков, угнетенных рабочих против начальства, это были студенты с жалобами на свои школы. Но все это перекручивание превратилось из праведного крика в вопль о разрушении всего хорошего.
Я отложил отчет в сторону, и меня тошнило от тех детей, которые могли сделать что-то стоящее, но не сделали этого. Я обратился к секретным материалам, которые дал мне Хоук, и обнаружил, что это был полный отчет о декане и его помощнике, о том, что было известно о Харрисе (чертовски мало), и отчет о Фрэнке Доннелли, парне, который возглавлял студенческий протест в Басби.
Я также многое узнал о себе, Нике Алордо. Когда автобус, наконец, добрался до Лос-Сиены, места, где доминирует обширный кампус Университета Басби, видимый со всех сторон, я обнаружил, что мои ноги все еще функционируют, и пошел в общежитие, адрес которого дал мне Хоук.
С ключами в кармане я нашел его и вошел внутрь. Это была одна из тех крошечных квартир с ванной и кухней на втором этаже многоквартирного дома без лифта. Но там было аккуратно и чисто. Я осторожно открыл портфель, вынул несколько рубашек и осторожно вытащил конверт из мешочка внутри портфеля, пока угол конверта не выступил примерно на два дюйма. Затем я открыласпециально сделанный для меня небольшой пакет и высыпала небольшое количество его содержимого на дно конверта. Я вышел и неторопливо прогулялся до паба под названием «Землянка» примерно в пяти кварталах от кампуса.
Как и во всех этих пабах, у нее были ниши вдоль стен и большие круглые столы в центре помещения. Толпа была смешанной, у многих были длинные волосы и бороды, и было больше студенческих типов. Вино, пиво и радио, которое играло народную музыку, дополняли картину. Хоук сказал мне не удивляться, если я увижу там Англера Харриса, и когда я вошел, я заметил его широкую, мускулистую спину. Он серьезно говорил с высоким, стройным мальчиком с вытянутым лицом. Двое других молодых людей остановились у стола, чтобы поболтать.