– У той силы, что здесь, – Таня приложила ладонь к его обнаженному предплечью, проведя пальцами по выдающейся линии мышц, – предел действительно есть, – кивнула она, заставляя себя оторвать руку от соблазнительной твердой мускулатуры, манившей красивым рельефом. – Но вот у той, что здесь…
Таня на мгновение приложила ладонь к центру его груди и почувствовала удар сердца, будто отозвавшегося на её прикосновение.
– Предела нет, – закончила фразу Таня и резко одернула руку, будто обожглась, а затем вышла из кухни, желая сбить с себя наваждение, которое с каждым днем накатывало всё сильнее при малейшем физическом контакте с партнером. А контактов этих, в силу специфики их работы, было нестерпимо много.
Евгений наклонил голову вниз, посмотрев на грудь, на которую секунду назад мимолетно легла хрупкая и как всегда холодная ладонь Тани.
– Ты не поела! – очнувшись, крикнул он в сторону гостиной.
– Сыта по горло твоим эгоизмом! – донеслось в ответ из комнаты.
* * *
Утро перед отлетом в Канаду начиналось для Тани неважно. Громов, аргументируя, что сегодня после прилета у них вряд ли будут тренировки, заставил трижды пробежать девятнадцать этажей своего дома вниз и вверх. Поднимаясь обратно в четвертый раз, Алексеева мысленно проклинала партнера, чувствуя, что плохо выспалась и хочет скорее сесть в самолет, потому что хотя бы там сможет отдохнуть от каких-либо физических нагрузок.
– А ты знаешь, – часто дыша, обратилась к партнеру Татьяна, догоняя его на одиннадцатом этаже, – что в правом ухе серьги носят гомосексуалисты?
Громов резко замедлился, бросив косой взгляд.
– Мне казалось, что тогда, в раздевалке, – начал он с некоторым опасением, не предполагая, как отреагирует на упоминание об этом Таня, учитывая, что они не поднимали эту тему с тех пор, как стали друзьями, – я тебе доказал, что меня интересуют женщины.
«А именно – ты», – добавил внутренний голос Громова.
– А что было в раздевалке? – картинно нахмурилась Таня, делая вид, что не понимает, о чем речь. – Прости, но я всегда стараюсь забывать ошибки и отпускать их. – Татьяна невинно улыбнулась, подмигнув растерявшемуся Евгению, и заметно ускорилась, начиная опережать его.
* * *
Пообщавшись с журналистами и огромным количеством болельщиков, встретивших спортсменов в аэропорту, фигуристы прошли в зал ожидания, где в скором времени должна была собраться та часть олимпийской сборной, что полетит этим бортом. Атмосфера предстоящих игр чувствовалась уже здесь и сейчас. И она дарила приятное, сладкое предвкушение, а не сковывающий ужас. Алексеевой нравилось наблюдать за членами сборной, нравилась олимпийская форма. Она ещё раз посмотрела вниз, скользнув взглядом по синим брюкам и белому свитеру с узором из красных и синих нитей. После Таня перевела взгляд на сидящего рядом Громова, который яркие цвета не любил, а потому чувствовал себя несколько нелепо, не догадываясь о том, что испортить его не может ни одна одежда.