– Надо поговорить, – как можно мягче произнес он.
– Раньше нужно было говорить! – её вновь одолела злость. – Мне за тебя уже всё сказали…
– Таня, – вздохнул Громов, не зная, как заставить выслушать.
– Когда ты собирался поставить меня в известность? – поинтересовалась Татьяна, ещё больше повысив голос. – В марте? После чемпионата мира? А ты вообще собирался на него ехать, Громов?
– Я собираюсь на него ехать! И я поеду! С тобой! – начинал заводиться он.
– Разве? Тебе ведь нужно только олимпийское золото! И я просто средство для его достижения! А чемпионаты мира… Пф! – Алексеева всплеснула руками, впадая в бешенство. – Сколько у тебя их было!
– Таня, – виновато произнес он, сделав шаг вперед.
– Не трогай меня! – Таня выставила вперед руку, не давая Громову приблизиться. – Почему ты не сказал мне с самого начала?
Евгений поджал губы, собираясь с мыслями.
– Отвечай! – потребовала Алексеева.
– Я боялся, что это… Лишит тебя мотивации.
Глаза Татьяны округлились ещё больше, и в них заблестели слезы. Евгений не лукавил. Сначала, совсем не зная новую партнершу, он действительно боялся, что ради одного сезона она не захочет сильно напрягаться. И, познакомившись с Таней, отмечая её первоначальную неспособность много работать, считал свое решение верным. Позднее она доказала, что может тренироваться не меньше него. Но затем Громов не сообщал о намерении закончить карьеру уже по совсем другим причинам. Он понял, что Татьяна ему нравится и не хотел причинить боль, сообщив о своём возможном уходе. Он понял, что эта девушка вернула ему былое отношение к фигурному катанию, напомнив о том, что это не только кропотливая работа, но и целый мир, наполненный эмоциями, страстью и, может даже, любовью.
– Ты думал… – дрогнувшим голосом начала Алексеева. – Что я бы намеренно испортила тебе последний сезон?
– Я совсем не знал тебя, Таня! И не мог рисковать! – попытался оправдаться Громов.
– А сейчас что, знаешь? – горько усмехнулась она.
– Знаю! – уверенно произнес Евгений и резко схватил Таню за предплечья, прижимая спиной к стене и не давая от себя отдалиться.
– Ты ничего не знаешь! И знать не можешь! – запрокинув голову, чтобы лучше видеть лицо партнера, на повышенных тонах продолжала она. – Потому что ты эгоист! Ты поступил со мной так же, как поступила с тобой Волченкова!
Последняя фраза выбила остатки спокойствия из Громова. Он замахнулся и сильно ударил ладонью по стене в считанных сантиметрах от головы Тани, заставив ту от страха зажмуриться на несколько секунд.
Евгений сделал шаг назад. Между партнерами установилось напряженное безмолвие, заполняющее легкие чем-то густым и липким, не давая сказать ни слова. Лишь тихие всхлипы Тани, дрожащей от слез и страха, нарушали повисшую тишину.