– Тане нужна операция, – пояснил Антон. – Чем быстрее, тем лучше.
Громов не мог вдохнуть. Каждая новая фраза врача разрывалась словно снаряд, упавший на расстоянии сантиметра. Каждое предложение оглушало, не давая возможности что-либо до конца осознать или ответить.
– Когда это началось? – строго спросил Евгений, морально собирая себя по крупицам и вспоминая все странные «головокружения» и в особенности вчерашний подозрительный тейп на плече партнерши.
Таня зажмурилась, понимая, что конец неизбежен. Вот он. Она уже ощущает его кончиками пальцев, которые теряют чувствительность от взявшего в плен страха.
– Две недели назад, – ответил Антон, добивая Громова окончательно. Евгений понял, что всё это время Таня лгала ему. Лгала и ставила под сомнение то, к чему он шёл всю жизнь. Лгала и ввязывалась в командный турнир, не понимая, что лучше было сберечь себя для личного. Лгала. Ему. Это было бы смертельно больно, даже если бы они были только партнерами, но Громов влюбился в неё. Влюбился так сильно, что остался в командном турнире, растрачивая своё здоровье попусту. Остался, потому что это было важно для неё. А она, в свою очередь, убила всё, что было важно для него.
По щекам Татьяны тонкими дорожками потянулись слёзы. Но эти слёзы больше не вызывали у Евгения жалости. Они, как и сама Алексеева, с этой секунды вызывали лишь отвращение. Он несколько минут смотрел на неё, чувствуя, что трепет, с которым он к ней относился, оборачивается невиданной ранее ненавистью. Он не хотел ударить или убить. Он не хотел кричать или ругаться.
Громов понимал, что ему нужно уйти, что он больше не может её видеть, что от её рыданий его вот-вот стошнит.
– Женя! – сквозь слёзы простонала Таня, попытавшись схватить его ладонь, когда партнер проходил мимо, но Евгений вовремя приподнял руку, не давая себя коснуться, а затем вышел из кабинета. – Же-еня! – закричала изо всех сил Таня, сгибаясь пополам и обнимая себя здоровой рукой за живот. Она умоляла его вернуться, понимая, что лучше бы он кричал от ярости или ударил по стене, столу… Только бы не оставлял её. Так тихо. Так безразлично холодно.
С самого начала совместной карьеры Таня понимала, что в один момент их сказке наступит конец. Её прекрасный принц уйдет, а она останется ни с чем. Но именно тогда, когда Женя показал, что влюблен в неё, радуя Таню, что её чувства взаимны, она понадеялась, что теперь может быть только один конец. Тот, в котором герои живут долго и счастливо.
Она уже отпустила мысль о том, что у сказки может быть плохой конец, когда она закончилась именно таким образом. Так, как сказки заканчиваться не должны.