— Встать сможешь? Умыться? Я там подожду или помочь?
Он ожидаемо ничего не ответил на ее просьбу. Что будет дальше — Агата понимала. На мгновение стало совсем плохо, она закрыла глаза, выдохнула…
Потом открыла, кивнула. Взялась за раковину, поднялась, помогая себе руками, скользя спиной по кафелю…
Ноги были слабыми. В голове — ощущение вертолета. Чтобы не упасть, она держалась за холодный фарфор, включив воду.
Чувствовала, что Гаврила тоже поднимается, проходит за спиной, оставляет ее одну…
Из зеркала на Агату смотрело убожество с размазанным макияжем и красными убитыми глазами.
Первым делом она прополоскала рот. Дальше — жадно пила самую вкусную в мире воду, которая плюхалась прямиком в по-прежнему отдающий болью желудок. Потом плескала все той же водой в лицо, с садистским наслаждением следя за тем, как вроде бы водостойкий макияж сползает и оседает в раковине цветными пятнами.
Зависла на какое-то время, уперлась в раковину обеими руками.
Смотрела, как капает с лица…
В какой-то момент поняла, что мешается не только вода и краска, но еще и слезы. Снова откуда-то взявшиеся…
И снова пришлось запрокидывать голову, успокаиваться…
Потихоньку обретая силы, набирать в ладонь мыло, абсолютно по-варварски вспенивать им лицо, а потом смывать, плеская раз за разом. Раз за разом. Пока из убожества с размазанным макияжем она не станет просто убожеством.
Агата выключила воду, потянулась за полотенцем.
Снова слышала шаги. Знала, что Гаврила подошел и остановился в проеме.
Смотрит на неё, думает о чем-то своем…
— Тебя что-то испугало?
Мужчина спросил неожиданно, заставляя застыть на секунду, устремив новый — теперь испуганный — взгляд в зеркало. Туда, где двенадцатилетняя отчаявшаяся девочка тянется за пистолетом.
— Показалось, что знакомого увидела.
Агата ответила правду, продолжая скорее каркать, чем говорить. Промокнула ворсом лицо, оттолкнулась от раковины, приблизилась…
Они вдвоем одновременно посмотрели на загоревшийся экран телефона Гаврилы.
Veni Vidi Vici набирает в Телеграме.
— Алло, — Гаврила взял, поднеся к уху.
Агата слушала, глядя в зеркальную дверь расположенного в прихожей шкафа-купе.
Она — в тонком облегающем фигуру, по которой пока что ничего не заметно, платье. Потрепанная. Уставшая. Сломленная.
Он — в дорогом костюме, весь такой красивый, статный, сильный. Стоит спиной. Чуть склонил и повернул голову. Смотрит. Изучает. Слушает…
— Как Агата?
— Устала. Домой ей надо. Под мою ответственность, Кость…
Пауза.
В которую один думает, второй ждет, а третья… Готовится к тому, что Победитель откажет, наверное.