Чувствуя внутреннее сопротивление, он развернулся, вышел из комнаты, оставив дверь нараспашку.
Агате слышно было, что спускается вниз, хлопает входной, наверняка куда-то идет.
Наверняка надо было бы подумать, что будет делать. Свои действия обдумать, но Агата не могла.
Когда Бой снова подошел, заскулил, тычась мордой в висок, просто вновь обняла его за шею, продолжая рыдать «на плече» единственного создания, проявившего к ней настоящую человечность.
Больше в тот день Костя не пытался подойти к Агате с разговором.
Вышел из дому, брел куда-то…
Сам не знал, куда.
За ворота. По улице между высокими заборами. Между красивыми домами. Между полной бессмыслицей. До самой речки, к которой ни разу за все те годы, что жил здесь, не доходил.
Забавно…
Выбирал место из-за нее как раз.
Ему казалось, это прикольно. А потом… Вот ни разу мысли не было посмотреть, а действительно ли прикольно.
Он и дом так строил. Потому что прикольно.
И Боя взял, заплатил, чтобы выходили, воспитали.
Имитировал.
Изо всех сил имитировал ту жизнь, к которой стремился.
А получил внезапно не там. И не так.
И просрал, естественно.
Разве ж Костя Гордеев мог не просрать?
Он всё и всегда просирает. Если речь о важном.
А там, где херня какая-то — безоговорочный победитель.
Вернулся в дом, когда чуть успокоился, как самому казалось.
Поднялся на второй этаж. Увидел, что Бой лежит у двери в спальню Агаты.
Прижался жопой к стене, держит голову на лапах, уши подняты — бдит…
Почувствовал Костино приближение, следил за хозяином…
Явно мешкался…
Явно будто сомневался… А прав ли сам? Чего ждать от Кости?
Он же присел рядом, смотрел сначала, потом положил ладонь между ушами, провел по гладкой шерсти, выдыхая, опуская голову.
Мотая ею.
Чувствовал себя, будто оглушили. Никак не мог прийти в себя. Никак не мог толком осознать и разобраться, что делать-то…
Что нахрен делать…
И Бой, видимо, это понял. Потому что больше не скалился. Не напрягался. Позволил по голове водить. Протянул свое «ммм» вроде как извинительное…
Мол, не сердись, хозяин, но ты сам нарвался…
И Костя не спорил — нарвался.
— Спит? — спросил у дога, тот только глазами хлопнул. — Пустишь? — а дальше фыркнул. Вероятно, нет. Но это и правильно. — Охраняй.
Костя похлопал пса по теплому боку, встал, прошел мимо, держа себя в руках, а руки подальше от заветной ручки.
Соблазн войти и что-то там повыяснять был огромным. Но наконец-то пришло понимание, насколько сейчас каждый его шаг должен быть выверен. Насколько высоки ставки… И насколько в ужасной он позиции.
Если она потеряет ребенка… Если она уже его потеряла… Если он потеряет ее — они друг друга не простят. И себя тоже.