Костя говорил, не испытывая особой боли. Просто неприятно… Унизительно… Просто впервые так честно.
А Агата почему-то кривилась время от времени.
— Я не смог там долго. Меня ломали, пытались лепить человека. А мне там было душно. И тошно. Сбегал постоянно, возвращали, лупили. Там не очень учили уважению. Всё через унижение. Везде ломка. В итоге я оказался на улице. Мы дрались, получали деньги. Я кайфовал, Агат… Свободу почувствовал… Безграничную… Но там тоже не очень… О чувствах… О человечности… Дальше я шестёрил. За любую работу брался, лишь бы из дерьма… К тому моменту я уже сообразил, что нормальность мне не светит. Смирился, что бракованный. Да и она меня привлекать перестала. Я хотел к чему-то стремиться. Чего-то достигать. Карабкался, как сумасшедший. На всё болт клал. Ни о чем не жалел. Меня не жалели — и я не жалел. Меня ломали — и я ломал. Мне не стыдно даже. И вот сейчас не стыдно. Только перед тобой. Потому что ты для меня важна. Я никогда, наверное, не стану полноценным человеком. Но я так истосковался, Агат… Я думаю, всё из этого… Меня к тебе потянуло… Ты о шраме волновалась… А мне так похуй было… Я никогда такого не испытывал, а с тобой… Просто где-то есть девочка, которая ничего обо мне не знает, кроме той правды, которую даю ей я. И не хочет знать. Она мне верит. Я ей нравлюсь. Вот такой дерьмовый. Вот такой никому на самом деле нахрен не сдавшийся. Я сам в этом виноват, наверное. Хотя бы отчасти. Но это же правда… Многие даже выдохнут, если я подохну. А тебе я важен был. Ты сказала, что влюбилась, а даже ведь не видела… И я тоже влюбился… Ни с кем не была… Никого не хотела… Всех сторонилась… А меня выбрала. Прикинь? — Костя спросил, даже улыбнувшись… И неожиданно увидел, что глаза Агаты мокнут, она запрокидывает голову, моргает, набирает полную грудь воздуха, закусывая губы… — Не плачь, Замочек. Всё хорошо. Я закончу скоро. Пару слов скажу ещё… Ты меня выбрала. В этом вся суть. Не я тебя. Я сам себя долго убеждал, что всё по моим правилам разворачивается. Что как захочу — закончу. Надоешь — перестану приезжать. Захочу левую тёлку — трахну. Тебя потом захочу — тоже трахну. Я правда та еще сука. Но ты меня так меняла… Или я сам себя менял… Я ничего не хотел. Только к тебе. Я правда не спал с Полиной. Ни с кем я не спал. Только о тебе думал. И хотел бы, честно… Но не мог. Противно становилось при мысли. Но я женился бы. В этом ты права. Просто для меня это было… Типа независимо, что ли. А когда ты залезла в телефон и все поняла, а потом выгнала… Как по башке получил. Поначалу даже не мог разобраться, а что чувствую и чувствую ли. А потом всё хуже и хуже. Я не умею переживать. Ждать. Терпеть. Я не умею признавать свои косяки. Я всё сделал так, как хотел сам. Мне нужна была ты любой ценой. Я не думал, что чувствуешь ты. Чего ты хочешь. Мне было похуй. Я убедил себя, что мои желания — это наши. Мое благо — наше. Правда. Я не не слышал тебя, я не хотел тебя слушать. Обычно это со всеми работало. Люди сопротивляются — я давлю. Я получаю свое. Они остаются в долбоебах. А с тобой… Ты слишком упрямая. Нормальная… А мне слишком нужна от тебя искренняя любовь. Такая, как тогда, у тебя в квартире. Я же знаю, что ты меня любила там. Ты сама говорила. Спишь такая… Выдираешься, чтоб на мне прям… Мостишься… Кублишься… Я: «Агата, блять, жарко…». А ты: «ну пожалуйста, Кость… Я так тебя люблю…». Ну и как тебя снять после этого? Лежишь… Злишься… И улыбаешься, как дебил…