Трахни ее.
Навреди ей.
Успокой ее.
Погуби ее.
Я так идеально балансировал на этой невидимой тугой веревке, что это было похоже на гребаное Рождественское утро. В конце концов, нет ничего лучше небольшой внутренней войны, чтобы поднять дерьмовое настроение. И вот теперь, после двух недель ожидания, рыскания по ее аккаунтам в социальных сетях и щелчков по всем ее фотографиям на Facebook — кто в наши дни не делает свое дерьмо личным? — я чувствую, что у меня есть твердое представление о том, что из себя представляет новая студентка Вульф-холла.
Она ходячее противоречие.
И мне это в ней нравится.
Я попросил подругу из Тель-Авива покопаться в ее домашней жизни, что, похоже, занимает гораздо больше времени, чем ожидалось, но тем временем я уже придумал пятнадцать различных способов разорвать Элоди на миллион маленьких кусочков. Впоследствии я отбросил каждый из них. Это возможность всей моей жизни, мой последний шанс поставить кого-то в условия и подчинить своей воле. Мне нужно быть осторожным, делая это. Заставлю ее ползти за моим одобрением прямо сейчас, и все это закончится слишком быстро. Я устану от нее, и мне придется искать новые способы развлечься до окончания школы. Но если дам ей слишком большую свободу действий, то она может выскользнуть из моих рук. Нужна золотая середина, и теперь мне нужно точно определить, где она находится. Все это — часть приключения.
— Ты нарушаешь правила, — говорит Пакс, отрывая зубами огромный кусок хлеба от своего бутерброда. Этот парень настоящий дикарь. Никаких гребаных манер вообще. Летом он работает моделью у Calvin Klein, расхаживая взад и вперед по подиуму в обтягивающем нижнем белье. Если не считать его бритой головы, на этих фотографиях он выглядит невинным. Он хорошо сложён, и выглядит, как гребаный супергерой, в лучших деталях. Его причудливый агент, причудливые друзья, и причудливые гребаные идиоты, которые пялятся на его изображения и мечтают быть им.. никто из них не видит, кто он на самом деле: это безжалостное, примитивное существо, которое любит ломать вещи и рвать их зубами.
— Она моя по праву, — говорит он с набитым ртом. — У тебя была Дамиана. Дэш получил Карину. Я следующий отбиваю мяч.
Рыча, я печатаю еще быстрее, выплевывая по тысяче слов в минуту в документ Word, полный решимости переписать тупое задание Фитца по викторианской морали до того, как начнется вечернее веселье.
— Ты же знаешь, я ненавижу спортивные метафоры, — огрызаюсь я. — Заткнись на хрен и прекрати ныть. Ты взрослый мужик, задница. Если ты хочешь пойти за девушкой, то, бл*дь, сделай это. Но это не значит, что мои планы изменятся.