Действительно — почему именно сейчас? Как они на нее вышли?
Дело ясное, что дело темное. И разобраться с этим должен я сам. Получить по морде я не боюсь, я боюсь другого — разочароваться в девочке, которой имел глупость поверить.
* * *
Припарковав колымагу возле старого парка, ждем вымогателей уже пятнадцать минут. Денис многозначительно косится на свои золотые Паркер, намекая, что время вышло, а воз и ныне там.
Да я и сам вижу, не слепой. И это напрягает. Версия с придуманными «одноглазым» и «рябым» становится все убедительнее, и от того тошно.
— Ты уверена, что ровно в девять? — оборачиваюсь на Ю.
— Уверена! Вот смс, — показывает экран телефона.
«Проспект Патриотов, парк «Золотистая роща». Возле ротонды в 21:00»
А тем временем уже 21:15…
— Не видать что-то никого, — резонно замечает Дэн, нервно отбивая большим пальцем чечетку по обшивке руля. — Может, ты день перепутала?
— Ничего я не перепутала! Сегодня, в девять!
— И где же они?
— Ну а я откуда знаю! — в голосе отчаяние. — У меня информации ровно столько, сколько и у вас!
— Однако же нет никого, милая. Я, конечно, не думаю, что ты врунишка…
— Денис, полегче, — пресекаю ворчуна, и тот супится. — Может, задержались. Пробки.
— Ну да, ну да. Пробки, как же.
— Это вы на что сейчас намекаете, Денис Сергеевич? Что я все выдумала? — между нашими креслами появляется хорошенькая мордашка Ю. Хорошенькая и обиженная. — Я, между прочим, никого не просила со мной ехать. Это Илья настоял!
— Подтверждаю.
— Знаете что, езжайте, я сама с ними поговорю, — горделиво вздернув подбородок тянется к дверной ручке, но я коброй подаюсь назад, перехватив ее предплечье.
— Ну что ты в самом деле. Мы тебе верим. Я — верю!
— А вот Денис Сергеевич — нет, — глаза заполняются слезами. — Я же вижу!
— Детский сад, — гнусаво цедит под нос Дэн и отворачивается к окну. И тут же его расслабленно растекшееся по креслу тело подбирается. — Смотри, приехал кто-то, — зачем-то шепотом.
Резко замолкаем и словно по команде таращимся на черную заляпанную «Нексиа», припарковавшуюся под ободранной рябиной.
— Это она! Та машина! — возбужденно вскрикивает Юна и тут же понижает тон. — Это точно она! Вон! — тычет пальчиком. — Лысый за рулем. Это тот, рябой!
Твою же ты мать, какое облегчение. Она не обманула! Не обманула! Понял, ты, сраный Фома неверующий.
Судя по скисшему лицу Дениса, он до последнего надеялся, что мордобой отменяется. А я, наоборот, воспрял духом вершить правосудие.
— Сидите все здесь, — открываю дверь и чувствую на своем плече ладошку Ю. Оборачиваюсь.
— Илья, пожалуйста, будь осторожен, ладно?