— Ты совсем-совсем не можешь примерить чужую шкуру, всегда таким был. Смотреть глубже надо!
— Куда еще глубже? Для чего? Мы развелись, нашли новые половины.
— Я такая дура, Илья, — всхлипывает, от чего я буквально впадаю в ментальный ступор. — Неужели ты не понял, что вот эти интервью — всего лишь повод напомнить о себе.
— Чего? Ты это серьезно сейчас?!
— Вполне, — шепчет, делая шаг навстречу, от чего мы стоим теперь практически прижавшись друг к другу. Кругом полно людей, фотограф, ее новоиспеченный муж и моя жена.
Что она творит?!
— Я сглупила, когда ушла от тебя. Поняла это почти сразу, но…
— …но случайно спелась со своим бывшим? — заканчиваю за нее. Почему-то странным образом ее слова не льются бальзамом по эго, наоборот, стало на удивление неприятно.
— Я запуталась, Илья. Сначала мне казалось, что я все делаю правильно, но потом поняла, как мне тебя не хватает.
— До того как забеременела от другого или после?
— Я понимаю, что чужой ребенок всегда помеха для мужчины, но… если бы ты захотел, я бы дала ему твою фамилию, — протягивает руку и проводит по моему плечу. Я жду какой-то внутренней отдачи на это прикосновение, но ничего не происходит.
Пусто! Вообще пусто!
Оборачиваюсь туда, где оставил Юну — она смотрит на нас и может, я снова слишком высокого мнения о своей персоне, но она кажется невероятно расстроенной.
Охренеть. Кажется, я из пустого места неожиданно стал для них кем-то.
— Я понимаю, что это все сейчас для тебя как снег на голову, все понимаю, но пообещай подумать. Эта девочка… Твоя жена… Она милая, конечно, но такая юная и совсем тебе не подходит. Она поймет. И Антон… я сумею ему объяснить. Мы можем попробовать начать все сначала…
— И ты предлагаешь мне все это на собственной свадьбе? Бросить мужа, не прожив с ним в браке и дня, бросить мне жену, потому что ты вдруг неожиданно «осознала»?! Не знал, что ты настолько циничная, прав был Дэн.
— Будешь слушать его, своего неудачника-друга или свое сердце?
Оборачиваюсь на Ю… но ее на прежнем месте нет.
Ее нет!!! Она ушла…
— Второе, — снимаю с себя ее руку и ухожу.
Вот теперь точно отпустило. И волнует меня сейчас совсем другое: Юна стала свидетелем этой абсурдной сцены и наверняка все не так поняла.
Я должен ее найти.
— Может, накинешь хотя бы жилет? Жалко же платье, испачкают, засранцы. Или зацепок понаставят.
— Не жалко. Куда мне в нем ходить. Иди сюда, эй, — вытаскиваю из клетки полосатого котенка и прижимаю малыша к груди. — Хорошенький какой!
— Дети притащили местные, нашли в подвале коробку, а рядом мать с засохшей пеной у рта. Видать, отравили какие-то уроды.