— Давай потанцуем? — протягиваю руку и пытаюсь поднять ее с воздушного кресла-груши, на которых мы сидим уже часа два, распивая коньяк, используя при этом вместо стола пол. — Пошли, Боб Марли старается для нас.
— Нет, я не очень хорошо танцую. Давай лучше ты, — смеется, отбиваясь. — Я никогда не видела мужского стриптиза. Слабо?
Слабо? Мне?!
Да после тридцати мне вообще ничего не слабо, милая. Особенно если залить возрастной цинизм пятизвездочным Мартин. Ну хорошо, еще раскуренным на балконе косячком.
Не без небольшого усилия поднимаюсь с мягкой подушки и, при помощи пульта сменив композицию на Holding On, встаю напротив своего единственного зрителя. Музыка набирает обороты, как и мои развязные движения. Касаюсь рукой паха, кручу бедрами и все это под дикий хохот. Да, она хохочет, прикрывает лицо ладонями и кричит: «я пошутила, хватит», но бронепоезд Шторм так просто не остановить. Закусываю воротник и тяну футболку вверх, оголяя живот, а потом вовсе сбрасываю тряпку за ненадобностью. Взмахом руки приглашаю жену присоединиться. Конечно, она отказывается, поэтому я буквально насильно вытягиваю ее на «танцпол» и вот мы уже вместе топчемся по брендовой тряпке.
Я чувствую аромат кожи женщины, которую сейчас обнимаю, чувствую на своей спине ее горячие пальцы (ниже опусти!). А еще чувствую, что лифчик она не надела.
Молодая, пьяная, без лифчика…
— Илья, у тебя там…
— Что?
— Ну… — стыдливо опускает глаза вниз и шепчет: — Ну… эрекция.
— Забей. Я не трахался три недели, она у меня постоянно.
До чего же ее смущает, когда я вот так прямо говорю о том, что думаю. В комнате приглушенный свет, но вижу, как густо она покраснела.
— То есть, это не потому, что это я, а просто физиология?
— Ты хочешь спросить, хочу ли я конкретно тебя? Постоянно. И даже вписал бы задним числом в наш негласный контракт пару перепихов, но у тебя же светлые чувства к этому твоему… Не знаю, чего ты на нем так повернулась. Ощущение, что у тебя в жизни никогда не было драмы и когда она появилась, ты вцепилась в нее мертвой хваткой и носишься с ней как… — осекаюсь.
Черт, вот черт! И дернуло же меня начать говорить об этом прямо сейчас. Кто меня за язык тянул! Нормально же сидели.
Она заметно мрачнеет. Уходит вся легкость и недавняя игривость.
Музыка продолжает играть, но мы больше не танцуем — просто стоим на моей футболке, правда, по-прежнему не снимая друг с друга рук.
— Извини, занесло. Я не высмеиваю твою любовь к…
Как, блть, сказать?
К трупу?
Покойнику?
Богомолу?
Ка-ак?!!
— К твоему Гене, — нахожусь. — Но просто прошло уже полгода и как бы пора, наверное, смириться и жить дальше. Не находишь?