— И не надейся от меня избавиться, Эш! Мне нравится быть с тобой.
На это нечего ответить. Простое признание радует сердце, и я возвращаю парню такой же нежный поцелуй.
К концу танцевального занятия Мэри Эн и Грегори настолько воодушевлены своими успехами и встречей друг с другом, что предлагают нам с Мэтью пойти с ними в кино на двойное свидание. Надо только предупредить Закари и родителей Грегори.
Я не знаю, как отреагирует Мэтью на предложение, ведь эти двое не совсем обычные ребята и все воспринимают слишком эмоционально. Порой ведут себя словно дети, не замечая определенных условностей. Их нельзя обидеть и нужно практически за руку сопровождать в людных местах. Отвечать на массу вопросов и быть готовыми помочь в любую минуту… но он соглашается.
Правда при условии, что мы с ним возьмем билеты на последний ряд.
Перед кинотеатром мы вчетвером заезжаем поужинать в ресторан, в котором Закари работает официантом, и, если Бэйкер и удивляется, увидев меня за столиком в обнимку с Мэтью, то виду не показывает. Пообещав сестре и Грегори принести порцию их любимых пончиков с черничным кремом, загадочно усмехается моему парню и ведет с ним странный диалог, принимая от него заказ:
— Я вижу, ты все-таки получил, что хотел, Палмер.
— Это было так очевидно?
— Для меня всегда.
— А вот ты нет.
— Я больше не уверен, чего хочу.
— Понимаю.
— Мохито со льдом и кофе со сливками?
— Да, и можно погорячее, Зак! Это для меня! — прошу я друга, потирая руки в предвкушении любимого напитка, но Закари смеется, уходя к кухне.
— Ну, нет, Эшли, за горячим не ко мне!
Конечно, мы с Мэтью не смотрим фильм и не следим за сюжетом космического боевика, в отличие от наших друзей, расположившихся на ряд ниже с ведерками попкорна в руках. Говорить в шумном зале тоже не получается, а вот целоваться — очень даже. И мы целуемся так, что горят губы и кружится голова, словно и не было расставания с ночи.
Мне кажется, что у Мэтью до сих пор на губах вкус мятной прохлады и оказавшись у него на руках, я пробую их снова и снова, пока он обнимает меня, не отпуская от себя.
Когда он позже провожает меня домой, мы все равно никак не можем расстаться:
— Пора отпускать тебя, Эш, — с сожалением говорит Мэтью, взглянув на зажженный свет в окнах нашего коттеджа. — Я и так сегодня целый день испытывал терпение твоего отца на прочность. Не хотелось бы, чтобы оно внезапно закончилось.
Я тоже вижу темную макушку офицера Уилсона, выглядывающего в окно, и улыбаюсь: