— Мам! — ускорился сын, сокращая расстояние между нами.
— А разве детишкам не накрыли отдельный стол в доме? — полетел мне в спину недовольный вопрос от Варвары.
Впрочем, его я пропустила мимо ушей.
Как и ответ Оксаны, что — да, дети едят отдельно от взрослых сегодня.
Все мои мысли сейчас были заняты лишь одним вопросом: сможет ли Глеб признать в Матвее своего ребёнка? Они однозначно были безумно похожи внешне, но… Всё же, на сыне было не написано, ни сколько ему лет… да и на меня он был тоже похож…
Я, как и Глеб, была брюнеткой. Серый цвет глаз Матвей унаследовал от меня, хоть я считала раньше, что если один из родителей кареглазый, то ребёнок обязательно унаследует этот цвет, но — нет.
— Сними пароль, — протянув мне мобильный, довольно заулыбался Матвей, возвращая в реальность. — Я хочу Карине показать корги.
— У тебя нет корги, — разблокировав телефон, напомнила я сыну, не став его прилюдно отчитывать за то, что вообще взял мой телефон. В обычное время мамины гаджеты — табу. Но, вероятно свежий воздух и желание впечатлить Карину взяли верх над вбитыми в голову правилами.
У меня же спину пекло между лопаток от чьего-то пристального взгляда. И мне не нужно было оборачиваться, чтобы понять, кто именно сейчас не сводит с меня глаз.
Глеб.
Надеюсь, он не пытался внимательнее разглядеть Матвея… но, на всякий случай, я стояла так, чтобы ребёнка было не видно из-за меня со стороны беседки.
— Пока нет корги, — тихо заметил сын, довольно убегая обратно в дом и на ходу выкрикивая: — Спасибо!
— Пожалуйста, — прошептала я, тихо выдохнув и спокойно направившись обратно в беседку.
На Глеба я специально не смотрела, улыбнувшись Оксане:
— Дети, — заняв своё место, я деланно вздохнула, продолжая, — Карина не просит у вас питомца?
— Просит? — поддержала диалог подруга, быстро сориентировавшись. — Я бы сказала, что требует. Но пока не может определиться с выбором животинки.
— Кажется, последним был попугай, — дополнил её слова Валера, обращаясь ко мне: — А Матвей грезит собакой? Корги?
— Да, — подтвердила я. — Любой собакой. Корги, овчаркой, таксой… однажды он сказал, что хочет тибетского мастифа, — добавила я с нотками ужаса, вызвав добрый смех за столом.
Правда, кажется Глеб не смеялся. Но на этом я старалась не заострять внимания.
— Я не люблю собак, — взяла слово Варвара. — Много шерсти, много слюней. А запах? — она наморщила свой носик, беря со стола бокал и делая небольшой глоток.
— А в детстве, я помню, ты обожала дворовую собаку, — напомнил ей старший брат. — Как же его звали?
— Матрос, — подсказал Степану Валера. — Тискала его часами и домой затаскивала с завидным упорством. Но мама была категорична.