Она была единственной, кто ещё меня не заметил.
— Доброе утро, Глеб, — прочистив горло, поздоровалась со мной хозяйка дома.
— Доброе утро. Всем, — ответил я, заметив, как дрогнули плечи продолжающей стоять ко мне спиной Насти. — Ты куда-то уезжаешь?
— А кто вас поцарапал? — неожиданно обратился ко мне Матвей. — Кошка?
Я даже не понял сначала, про что он говорит, запоздало вспомнив про царапины на лице.
— Да, — немного хрипло от охватившего меня волнения, ответил Матвею. — Кошка.
— А почему?
— Я её неправильно погладил, — улыбнулся я, бросив взгляд на Настю.
Она так и не решилась повернуться ко мне, продолжая стоять спиной. Но мне не нужно было видеть её лицо, чтобы понять, как она сейчас нервничает. Она телефон сжимала с такой силой, что пальцы побелели.
— Надо гладить по голове, — со знанием дела просветил меня… сын. Я старался подметить каждую деталь. Тёмные волосы, умные глаза… цвет которых он унаследовал от матери. — А вы по чему её гладили?
— Достаточно! — Настя ударила рукой с зажатым телефоном по столу. — Матвей! Не приставай к дяде. Дядя уходит. И что я тебе говорила про разговоры с незнакомыми людьми?
Оксана молчала, но я уверен, даже она заметила, как дрожит голос Насти. И как ей сейчас страшно. Вот только чего она боится?
Или это не страх, а злость? Проявление ненависти ко мне?
Как бы то ни было, но от сына я теперь не отступлюсь.
— Мама права, — улыбнулся я Матвею, подходя к нему и опускаясь на корточки. — С незнакомцами разговаривать нельзя. Меня зовут Глебом.
Матвей внимательно посмотрел на мою протянутую в его сторону ладонь, после чего вложил в неё свою ладошку, пожимая мне руку:
— Матвей, — важно сказал он, посмотрев на Настю. — Мы познакомились.
— Нам пора ехать, — ответила она ему, беря в руки чемодан и рюкзак, указывая сыну на второй. — Идём.
— Я помогу, — Оксана поднялась с места, но я её немного опередил.
Потянув Матвея за руку со стула, помогая ему встать, я подхватил с пола рюкзак, направившись к Насте:
— Дай.
— Нет, — сквозь зубы ответила она.
Впрочем, когда я перехватил её поклажу, отбирать её обратно она не стала. И на том спасибо, как говорится.
— Хочешь сбежать? Беги, — сказал я Насте, пока мы шли к машине. — Только это не поможет. Теперь я не отступлюсь.