Глеб
— Вот здесь у нас какао, — уверенно встав на стул и открыв верхний шкафчик, Матвей достал с полки банку. — Печенье на столе! Только его надо шоколадным маслом намазать.
Попытки сына убедить меня в том, что именно так мама всегда кормит его ужином, вызывали у меня улыбку.
— Давай помогу, — забрав у него из рук банку с какао, я переставил её на стол. — Конечно, я бы лучше заказал нам с тобой бургеры, или пиццу, но раз вы с мамой всегда ужинаете печеньем с шоколадной пастой…
— Бургеры? — клюнул на мою удочку Матвей. — А картошка?
— И картошка, — вновь улыбнулся я, доставая телефон и открывая приложение. — Так что? Заказываем?
Возражений не последовало. Впрочем, я и не сомневался. Возможно, о детях я знал до ничтожного мало, но вот тот же Никита, оставаясь с сыном без жены, всегда находил с ним общий язык при помощи фастфуда. Не спорю — вредно, но, мальчишка и так за сегодня многое пережил.
Боже, да я сам чуть с ума не сошёл, увидев, как побледнела Настя и начала оседать прямо на асфальт! Всё сразу показалось таким незначительным… и хорошо, что Матвей сразу мне поверил и не стал плакать или закатывать истерик. Что делать с плачущими детьми я не знал совершенно, поэтому решил разговаривать с Матвеем, как с равным. И кажется, это сработало.
Он как взрослый выслушал мои заверения, что с мамой будет всё в порядке, хоть и нахмурился, когда я сказал, что сознание она потеряла просто из-за жары. Чёрт, я и сам не верил в то, что говорил. Но что мне оставалось? Это было хоть какое-то объяснение.
Да и в больнице Матвей держался молодцом, внимательно слушал врача и пытался отвечать на все вопросы. Смелый мальчик. Очень.
Я очень смутно помнил, каким был в его возрасте, но что-то мне подсказывало, что мне далеко было до его рассудительности.
Сердце заполняла гордость, когда я наблюдал за ним.
Вроде простые мелочи: как он слушает меня, как старается не показывать свои переживания за маму… во мне это вызывало восхищение пополам с тоской. Это мой сын.
Мой сын…
После вредного ужина, я расстелил кровать и включил обещанный мультфильм. Матвей сам, без напоминаний, переоделся в пижаму и даже почистил зубы. Вроде и мелочь, но я снова был удивлён его смышлёностью и горд. Я в его возрасте просто мочил зубную щётку, пытаясь обмануть родителей.
Устроившись в кресле, я смотрел в экран, мыслями находясь далеко отсюда.
Настя.
Как только Матвей заснёт, нужно позвонить в больницу и узнать, есть ли новости. Да, пока меня заверили, что ничего критичного нет, но кто знает. Если причина действительно в необдуманном голодании — это одно дело. Но что, если всё страшнее? Что, если…