— На пикси? — несмотря на испытываемый ужас, он смог удивиться. — Но они же не люди, злобные феи, принявшие человеческий облик! Нам давно следовало стереть их с лица… — увидев мой тяжелый взгляд, он осекся и бухнулся на колени. М-да, от воина у него было лишь оружие — ни чести, ни совести в нем не было. Короткий выдох, и его тело разрывает на мелкие клочки, что сгорают прямо в воздухе, не успев разлететься. Сжав свое сердце, потому как скорбеть по умершим было не время, я поднялся вверх и полетел туда, где находились Небесные Чертоги Марры. Этот мир так и не принял меня, а значит, оставаться здесь больше смысла не было.
Испытания элементалей? Нет, это испытания Творца, которые они должны были контролировать. Но, видимо, что-то пошло не так, и я обрел понимание мира без их помощи. Но, тем не менее, их вина была огромной, и прежде чем вернуться в свою реальность, я должен был еще кое-что сделать, чтобы не допустить разрушения Земли. И не важно моя это реальность много тысяч лет назад или специально созданный Творцом полигон для меня, оставлять незаконченные дела я не привык.
Прежде чем ускориться, я внешним взглядом настроился на источники первостихий и отдал им приказ, которого они не посмели ослушаться. Есть время разбрасывать камни, а есть время их собирать. Теперь они все должны были собраться в одном месте и решить раз и навсегда будущее Земли….
…Там стеной зелёной бор стоит в июле,
А зимой равнина вся белым бела.
Городские песни целый день пою я,
А душа ждет не дождется, чтобы ночь пришла.
Сам себя считаю городским теперь я,
Здесь моя работа, здесь мои друзья.
Но всё так же ночью снится мне деревня -
Отпустить меня не хочет родина моя.
Там горячим хлебом пахнет в доме нашем,
И бежит куда-то под горой река.
И дорогу гуси переходят важно,
И в овраге шмель мохнатый пьёт росу с цветка.
(С.Беликов — СНИТСЯ МНЕ ДЕРЕВНЯ)
Владислав очень злой Громов
Морозный воздух обжигал легкие, когда я летел над землей. Подо мной мелькали поселения людей, гномов, может, даже пикси. Разглядывать внимательно у меня не было желания — все равно они похожи друг на друга. Как рассказывала мне Тара, строить в этом мире что-то монолитное смысла не было. Первостихия, что могла появиться в любой момент, разрушала все до основания. Разумные если сильно везло, еще успевали спастись, а вот дома в любом случае потом приходилось отстраивать заново. Мысль об убитой девушке вновь ударила по нервам, и я, едва успокоившись, вновь взбесился как циркулярная пила.
От темной ауры, что исходила от меня, заполошно шарахались даже пролетавшие мимо птицы, а разумные, над которыми я пролетал, искали укрытия в своих домах, дрожа от страха.