Не скажу, что дела настолько поганые, бывало и хуже.
— Ты представляешь, встречаю я Катю, ну, я тебе рассказывал: дача, муж. И она заявляет, что беременная. Я в шоке, да какая, говорю, беременность, милая моя? Мы с тобой всего-то пару раз встречались. Когда ты успела? Ирка ее увидела издалека, устроила скандал, чуть глаза не выцарапала. Думал, поседею или облысею после таких новостей.
Ржевский останавливается рядом, смотрит в окно, потом на меня.
— Вершинин, что случилось-то?
В другое бы время я бы с удовольствием послушал эту увлекательную историю про женщин Ржевского, беременность и выдранные волосы, но не сегодня. Показываю ему журнал, Макс так же, как и я, смотрит на фото, потом читает.
— Чудные дела. Значит, про жениха — это правда?
— Наверное.
— А то что она девочка непростая, ты сам так и не понял?
— Догадывался, шубка, брюлики, дорогие шмотки.
— Но это все лучше, что она не чья-то содержанка, просто с папой не повезло.
— Наверно.
— Эй, эй, друг, Рома, ты завязывай. На тебе лица нет. Может, напьемся?
— Было бы хорошо.
Я правда не узнаю сам себя, полный ступор, режим свободного падения закончился, и я со всего маха ударился о землю, да так, что не чувствую боли, меня просто нет.
Знала ли Даша о планах отца? Что она вообще делала в этом городе, когда, по словам Дымова, должна быть с женихом в Майами? Значит, он сам не знал, что его дочь здесь, и ее появление из-под моего стола было полной неожиданностью. Так же, как для меня все сказанное им.
А еще она постоянно что-то хотела сказать, а я останавливал.
Позади меня Ржевский шарит по шкафам, находит подарочную бутылку коньяка, два бокала, ставит все на стол. Потом уходит в приемную, откуда-то появляется шоколадка и нарезанный лимон.
— Так, давай иди сюда. Реанимация подъехала.
Выпиваю залпом, совсем не чувствуя вкуса.
— Ну и что дальше?
— Помнишь Любу?
— Которую?
— Ту, что с отцом крутила семь лет назад. Из-за которой он потом…
— А, да, конечно.
— Виделись вчера.
— Чего хочет?
— Ребенка.
— Беременная, что ли тоже?
— Нет, хочет ребенка от меня.
— Совсем ужаленная?
Макс разлил, снова выпили. Мысли начали складываться в логические цепочки со своими странными выводами. Макс наливал, а я пил, рассуждая вслух. Кто-то заглядывал в кабинет, но тут же уходил, за окном темнело.
— Ты представляешь, какая херня: оказывается, Люба — ну, эта сука Люба, что крутила с моим отцом — крутит с Дашкиным папашкой. С отцом моей Дашки.
— С олигархом? — Макс тычет ломтиком лимона в журнал, прямо в лицо олигарха. — У Любы там что, пиз…а золотая или чем намазано? Надо было глянуть еще семь лет назад.