— Это как?
— В гостиной она, пришла качать права, потом про тебя начала рассказывать, оказывается, с тобой ей было хорошо как никогда и ни с кем.
Вся ситуация напоминает пошлый анекдот: любовница трахнулась с лучшим другом, а я в это время был с псевдоплемянницей. Вот сейчас сидим, все это обсуждает, полночь, едим мясо.
— Ира здесь?
— Спит пьяная. Даша влила в нее стакан водки.
— Зачем?
— Успокоила, как могла, уж извините, Максим…
Ржевский выглядел потерянно, первый раз его таким вижу.
— Так ты не против?
— Не против чего?
— Что мы были с Ириной.
— Конечно, против, ты трахал мою любовницу, а хотел мою девушку.
— Рома, господи, как пошло звучит, — Даша морщит носик.
— Я… я не хотел… говорю же — бес попутал.
— Хорошо, бес так бес, но если ты, тварь озабоченная, посмотришь в сторону Даши, — я не посмотрю, что ты мой друг, ушатаю.
Повисла тишина, даже Дашка перестала жевать, большими синими глазами смотрит на меня. А я говорю на полном серьезе, смотря в упор на друга.
— Понял, — Ржевский кивнул, снова налил, выпил.
— А теперь можешь забрать свою новую девушку и свалить уже из моей квартиры, у нас с Дарьей еще много дел.
Два раза говорить это мне не пришлось. Макс засобирался, на Дашу совсем не смотрел, ушел в гостиную. Оттуда послышалось бормотание, потом звук пощечины и тишина, Даша округлила глаза, потом засмеялась.
Провожать гостей не стали, Макс только крикнул из прихожей «пока» и хлопнул дверью. Надо будет все равно поговорить потом с ней, когда успокоится.
— Высокие отношения, а Ирина Николаевна так и не попрощалась. Мы, можно сказать, доброе дело сделали — свели два одиноких сердца.
— Где ты взяла эти шорты? — перебиваю Орешкину, вытирая пальцы салфеткой.
— В чемодане.
— Надо сделать ревизию твоих вещей.
— Как это — ревизию? Ты посягаешь на мою свободу, на работу, а теперь на вещи? Нет, так не пойдет.
— Еще как пойдет, а ну, иди сюда.
— Нет, нет, нет… а-а-а-а-а… Роман… прекрати.
Даша пытается от меня убежать, заливается звонким смехом, когда ловлю ее и, прижимая к себе, начинаю стягивать шорты, пытаясь шлепнуть по попке.
Но она все равно вырывается и убегает в спальню. Ну хорошо, выключаю на кухне свет, щелкаю замком на входной двери, медленно иду, вытаскивая из брюк ремень.
— Ты ведь не спрячешь свою сладкую попку от меня.
— А я и не пытаюсь ее прятать.
Я-то думал, она начнет отбиваться, но девушка лежит под одеялом, а когда я вхожу, откидывает его в сторону, показывая всю себя уже без одежды.
— Какая ты, оказывается, развратная девица, Орешкина.
— Ты сделал меня такой. Ну что, накажешь меня? Я была такой плохой девочкой.