Леночка солгала, сказав Диане о том, что не помнит о событиях прошлого вечера.
Она все прекрасно помнила!
И ей было так стыдно! Она готова была отдать все на свете, чтобы вычеркнуть этот сабантуй не только из своего сознания, но и из памяти тех, кто стал свидетелем её позора.
Девушка натянула на голову одеяло и протяжно застонала. То ли от разрывающей голову похмельной боли, то ли от разрывающего душу стыда за свое поведение.
Она думала, что бы такого сотворить, что учудить, дабы вчерашние собутыльники пожалели о том, что обидели и унизили её?! Незаслуженно, заметьте, унизили!
Вот заболеть бы! Тяжело и надолго! Слечь с воспалением лёгких! А еще лучше — загреметь в больницу! Чтобы приходили, проведывали. А она такая лежит себе в постели с лихорадочным румянцем на щеках, и шепчет едва слышно: «Я не сержусь на вас. И всех прощаю». А потом, взять и умереть!
Леночка тотчас одернула саму себя. Нет! Умирать она вовсе не хотела! Задумалась.
Что там говорила Мстя о первых месячных? Что они вызывают в организме девушки гормональный взрыв, чреватый не только изменениями в весе и росте, но и перестройкой психики!
Вот оно, оправдание! Обрадовалась, но ненадолго.
Ведь не станешь ходить по коридорам училища и рассказывать каждому встречному-поперечному что разменстуировалась в столь юном возрасте. Нужно придумать что-то другое!
Мысли клубились и спутывались. Леночка и сама не поняла, когда снова уснула.
* * *
Ученицы седьмого класса уже разминались и разогревались у станка, когда в класс вошла Людмила Марковна.
Диана тотчас бросилась к педагогу, не обращая внимания на сопровождающие смешки и перешептывания. Произнесла, едва слышно:
— У Леночки месячные начались. Она сегодня на занятия не придёт.
— Вот как?! — брови Людмилы удивленно взлетели верх. — А у меня несколько иные сведения о причине недомогания твоей подруги!
Диана покраснела до корней волос. Она, конечно, понимала, что о вчерашнем пришествии доложат обязательно! Но не думала, что это случится так быстро!
— Вы можете пойти в нашу комнату и убедиться сами, — прошептала, сквозь плотно сжатые зубы.
— Зачем? — Милочка не отводила глаз от лица ученицы. — Я тебе верю. К вам зайду обязательно, но только после вечерних занятий. — Диана кивнула, принимая сказанное к сведению. — Иди на место! — велела Людмила.
Диана подошла к станку, положила руку на планку, собралась, намереваясь приступить к занятиям.
Людмила Марковна вышла на середину танцкласса:
— Начнем! — она старалась вести урок, как обычно, но то и дело отвлекалась, вспоминая утренний разговор с Мстиславой.