Арвал, не удержавшись от улыбки, кивнул, записал себе что-то в маленький блокнот и спросил:
– А что вы скажете о съемках в Теннесси? Местные жители отнеслись к вам дружелюбно?
Его вопрос заставил меня замолчать и повнимательнее присмотреться к Арвалу, однако на лице журналиста ничего двусмысленного не отразилось, и я решила, что вопрос задан без подвоха.
– В Теннесси изумительно красиво, это одно из тех сокровищ, которыми не хочется ни с кем делиться. Это совершенство в первозданном виде, и теннессийцы теперь одни из моих самых любимых людей во Вселенной.
– Я слышал слово «совершенство»! Значит, вы говорили обо мне? – Том оказался рядом, обнял меня за талию и поцеловал в щеку. Я сжалась, лишь каким-то чудом удержавшись от гримасы.
– Конечно, о тебе, – не растерялась я. – Мы как раз говорили о тебе и твоих чудесных померанских шпицах – тех самых, которых ты только что взял из собачьего приюта.
Улыбка у него не дрогнула, но веки чуть наморщились, и из-под них вылетел острый, ненавидящий взгляд: Том, видите ли, терпеть не мог собак.
– Вы взяли померанского шпица? – недоверчиво переспросил Арвал.
Не успел Том открыть рот, как я его опередила:
– Да, и не одного, а весь помет!
Арвал глядел то на меня, то на Тома, приподняв бровь. Все знали о неприязни Тома к собакам: он демонстративно отказался работать с немецкой овчаркой в полицейском экшене, настояв на дублере во всех сценах с участием К-9.
Поглядев мне в глаза, Том сладенько улыбнулся и сказал:
– А вы видели кольцо Сиенны?
Я скрипнула зубами и с ненавистью поглядела на него. Сердце заколотилось часто-часто.
Не смей!
Его улыбка стала шире.
А вот и посмею, а ты поглядишь!
– Прелесть, не правда ли? – Том приподнял мою правую руку и показал ее Арвалу. – Но оно не на той руке, тебе не кажется?
Внимательно слушавшая толпа пораженно замолчала, а через секунду взорвалась вопросами, полетевшими со всех сторон:
– Сиенна, вы с Томом обручены?
– А почему вы пришли не вместе?
– Когда свадьба?
Арвал изумленно заморгал, но быстро опомнился и спросил меня:
– Вы хотите сделать заявление?
Под насмешливым взглядом Тома и градом беспорядочных вопросов во мне что-то сдвинулось.
Злость бушевала во мне со вчерашнего дня – с той минуты, когда Джетро ушел из моего трейлера.
Я, естественно, просто взбесилась из-за Тома. Он настоящая сволочь.
Но еще сильнее я злилась на себя. Если бы я привела сюда Джетро, если бы послушала мудрого совета Клета принять неизбежное дерьмо как данность и храбро с ним справляться, все вышло бы иначе. Я не стояла бы тут, чувствуя себя обманщицей.