Но этого мне хватает, чтобы понять – он адски зол.
- Тебя где воровать научили? В детдоме?
Зажмуриваюсь, как от пощечины. В груди становиться так тесно, что у меня не выходит сделать ни вдоха. Легкие горят огнем.
- Это не я… - хриплю на выдохе.
- Тебе денег не хватало? – продолжает он зловещим шепотом.
- Это не я…
- Или ты клептоманией страдаешь?
- Что?..
- Хотелось новый телефон? Почему не купила?
- Считаешь меня воровкой? – с трудом приняв вертикальное положение, подтягиваю колени к груди и обхватываю их руками.
Внутри все мелко дрожит, а горло неумолимо стягивает спазмом.
- Я видел видео, Рая… - еле слышно, почти ласково проговаривает Герман, - видел, как в твоем рюкзаке нашли чужой телефон.
- А если я скажу, что меня подставили?
- Кто? У тебя есть враги? Кому это надо?
Лихорадка усиливается. Меня трясет так, что колени бьются друг о друга. В носу мерзко щиплет.
- Уходи…
- Уйду, - кивает согласно, - но только после того, как ты мне объяснишь, зачем сделала это. Я понять хочу.
- Пошел. Вон. – выдавливаю с силой.
Герман режет меня взглядом наживую. Тупым ржавым лезвием кромсает сердце. Так больно мне не было еще никогда.
- Ты меня разочаровала.
- Ты меня тоже.
Тело не слушается, но я все равно заставляю себя подняться на ноги и поднимаю с пола свой рюкзак. Открыв молнию, вываливаю содержимое на стол.
- Проверяй, - обращаюсь к Греховцеву, - вдруг найдешь что-нибудь из своей квартиры.
Не знаю, зачем это делаю, но сейчас меня рвет от обиды. Я с садистским желанием хочу его ударить больнее, уязвить, хочу разорвать все, что нас связывало до этого.
- В шкафу уже проверял? В карманах лазил?
- Завязывай.
- Я не рассказывала? - издаю истеричный смешок, - у меня же руки с клеем. Сама не замечаю, как тащу все, что плохо лежит.
Распахиваю дверцы шкафа и начинаю вываливать одежду на пол.
- Иди, проверяй. А то потом скажешь, что у тебя из дома ложки пропадают.
- Короткова, - неожиданно на мои плечи опускаются его руки, а я отшатываюсь как от удара.
- Не трогай меня! – выкрикиваю звонко.
- Успокойся…
- Не прикасайся… слышишь?!
Разворачиваюсь и бью его кулаками в грудь. Беспорядочно машу руками, вкладывая в удары все свои злость и обиду.
- Ты предатель! Вали отсюда, чтобы я тебя больше никогда не видела. И деньгами своими подавись! Я тебе все обратно переведу.
- Да угомонись ты! – звереет Греховцев.
Обхватывает мои плечи и как следует, встряхивает. Но я не перестаю бороться с ним. Пускаю в ход колени и ногти.
- Предатель… ты даже не выслушал меня! – звенит мой голос, - ты веришь всем, кроме меня! Считаешь меня третьесортной, да?! Воровка! Детдомовская! Нищая! Бомжиха помойная!..