Отбиваясь, отступаю назад, пока не упираюсь спиной в шкаф. Герман нависает надо мной мрачной глыбой. Теперь мы боремся молча. Я продолжаю пихаться ногами и руками, он – давит массой.
Вскоре ему это, видимо, надоедает. Прижав меня к дверце, больно обхватывает пальцами лицо.
- Рассказывай.
- Иди к черту, - извергаю из себя со злостью.
В тот момент, рыкнув, Герман обхватывает талию и отрывает меня от пола. Резко дернув, впечатывает в себя.
- Отвали! – упираюсь ладонями в плечи, как можно дальше отвожу от него верхнюю часть туловища.
Сцепив зубы, он быстро оглядывается и тащит меня к подоконнику. Скидывает на пол стопку моих тетрадей и усаживает на прохладный пластик. Снова смыкает пальцы на моем подбородке и прижимает затылком к холодному стеклу.
- Рассказывай!
Во мне все еще пузырится ярость, душит жгучая обида. Я, глядя в почти черные зрачки, упрямо молчу, но когда давление его пальцев усиливается, сдаюсь.
- О’кей! У Инги новый классный телефон. Я давно себе такой хотела, а деньги тратить жалко было… Прикинь, две камеры, память и чехольчик золотистый… А тут такой шанс – она оставила его на парте, когда пошла в туалет пописать, ну я и забрала… Жаль, отключить не успела.
Вижу, как искажается злостью его лицо. Его тоже трясет. Вот – вот взорвется.
Даже на мгновение страшно становится.
- Не буди во мне зверя, Ра-я… Рассказывай, как все было на самом деле.
Рукой, удерживающей мой подбородок, задирает голову вверх, второй – грубо разводя колени в стороны, встает между ними.
Я пытаюсь оттолкнуть, но выходит слабо. Тело становится ватным, реагирует так на его близость.
Боже… как я скучала!.. Вспоминала ту нашу ночь, когда мы целовались и ласкали друг друга. Каждый день перед сном смаковала все ее подробности. Заново переживала те ощущения и мечтала когда-нибудь повторить ее.
Я ждала его.
А сейчас… Сейчас по венам растекается горькое разочарование.
- Ну!..
- Нечего рассказывать. Я его не брала, - произношу напряженным шепотом.
Дальше, стараясь ничего не упустить, рассказываю Греховцеву, как все было. Про ложный вызов на кафедру и про то, что обычно не выпускающая из рук телефона Инга, вдруг оставляет его на парте и уходит из аудитории.
Говорю срывающимся на всхлипы голосом и при этом смотрю не в глаза Германа, а на постер группы «Рамштайн» на стене справа от меня. Боюсь увидеть в них недоверие.
Окончив рассказ, замолкаю. Часто дышу его запахом и ожидаю вердикта.
- Кто это мог сделать, есть подозрения?
Вскинув взгляд, кружу по его лицу глазами.
Он мне поверил?..
- Есть. Подозрения есть, доказательств нет.