В какой-то момент я останавливаю ее, удержав за волосы… Она поднимает на меня глаза… Этот взгляд! Ради этого взгляда я готов перевернуть Землю.
Так, детка. Да. Продолжай. Не останавливайся.
Ни за что не останавливайся!
53
Демид
— Я хочу начать издалека.
Снежная королева бросила на меня странный взгляд. — Что? — спросил я. — Начинай уже. И заканчивай поскорее.
Змей встрепенулся. Снежная королева тоже хочет быстрее перейти от разговоров к делу!
Не знаю, как ее, а меня наши мелкие шалости в машине только распалили.
Я умираю от желания раздеть ее и пошалить по-настоящему.
Мы сидели в кафе. Потому что Аня проголодалась, а ей сейчас надо есть за троих.
И потому, что в кафе у нас больше шансов поговорить, не отвлекаясь на другие занятия. Хотя… При желании можно многое сделать и здесь. В конце концов, всегда можно запереться в кабинке туалета. Может, это не романтично, зато не надо ждать, пока доберемся до дома.
Змей радостно заерзал от таких перспектив. Он был готов ползти галопом в кабинку прямо сейчас!
Так, стоп. Опять все это начинается. Мы сейчас набросимся друг на друга, так и не разобравшись во всем! А потом снова откуда-нибудь вылезут какие-нибудь недоразумения. — Нам надо поговорить, — произнес я. — По-настоящему. Серьезно. — Я разве спорю? Конечно, надо!
Снежная королева склонила голову, поправила выбившуюся прядь.
Облизнула губы… — Ты же специально это делаешь? — Я ничего не делаю!
Она скрестила руки. От этого ее груди, прикрытые пострадавшей во время шалостей блузкой, приподнялись. Ткань блузки натянулась, в том месте, где должна была быть пуговица, просматривался кусочек нежной кожи…
Нет, так невозможно! — Мы все равно поговорим, — произнес я твердо.
Глядя Ане в глаза.
В глаза, а не на сиськи, я сказал! Это я Змею. Пытается мной командовать.
Я тут главный!
Все. Я начинаю. Издалека, как и обещал. — Помнишь, как мы с тобой впервые встретились? Почти два года назад. Я сразу на тебя запал. — Я заметила, — улыбнулась Аня. — Нет, ты не поняла. Я влюбился. По-настоящему. — И поэтому предложил мне товарно-денежные отношения? — встрепенулась Снежная королева.
Вижу, ее все еще это задевает. Я ее тогда очень обидел. — Извини. То есть… очень сильно извини. Ты не представляешь, как мне не хотелось этого говорить. Но мне нужно было тебя оттолкнуть. — Теперь я понимаю, — задумчиво произнесла она. — Но это было низко! — Согласен.
Она вздохнула, протянула руку и погладила меня по голове. Нежные, прохладные пальчики на моему разгоряченном лбу… Когда-то я об этом мечтал. И не надеялся, что моя мечта сбудется. — Десять лет я считал себя неполноценным. Дефектным. Ущербным. И все это время я убеждал себя, что меня все устраивает. Что я не хочу детей, что мне не нужна семья. Что я мартовский кот и волк-одиночка. — Ты убедил не только себя, — вставила Снежная королева. — Помнится, Мирон тогда сказал мне, что ты дикий необузданный пес, по сравнения с которым он сам — щенок. — Мирон знает, как заинтересовать девушку! — рассмеялся я. — Вообще-то, он хотел меня напугать! — Напугал? — Совсем наоборот. — Что и требовалось доказать!