— То есть ты ушла в колледж и даже не попыталась поступить в университет на специальность своей мечты? Тебе не кажется, что ты просто сдалась?
— Мне кажется, — процедила разозленная Рита, — что очень трудно поступить на юридический, когда ты стоишь на учете в полиции. А меня, спасибо твоему папе, туда поставили. За буллинг.
Марк растерянно замолчал.
— Тут отец, конечно, перестарался, — пробормотал он. — А кем ты в итоге работаешь?
— Улицы подметаю, — огрызнулась Рита. — Иногда вот за чужими детьми смотрю, если повезет. Живу в картонной коробке на теплотрассе.
— Я серьезно, — поморщился Марк.
— Какая тебе разница, Рихтер? Тебе же глубоко плевать и на меня, и на мою работу!
Рита неосознанно повысила тон, и в ответ на это моментально захныкал Арсений. Недожеванное печенье выпало у него изо рта, круглые глазенки испуганно уставились на Риту.
— Тшш, — она тут же вытащила его из стульчика, обняла, усадила к себе на колени и стала гладить по спинке. — Все хорошо, все хорошо…Никто не ругается, мы просто с твоим дядей разговариваем…
Увидев, что Арсюша успокоился, Рита снова переключилась на Марка. Голос у нее был спокойный, почти ласковый, а вот взгляд метал молнии.
— Знаешь что, Рихтер, я поняла: ты просто хочешь перестать чувствовать себя виноватым.
— Я не чувствую себя виноватым, — резко ответил он. — Да, меры, принятые отцом, были излишне суровыми, но ничего этого не случилось бы, если бы ты нормально отнеслась к Марте.
— Правильно, давай теперь меня сделаем виноватой, — Рита вздохнула и устало прижалась лбом к макушке Арсения. — Рихтер, оставь в покое тот случай, ладно? Перед тобой я извиняться не собираюсь, с Мартой мы это все давно решили, а извинений ни от тебя, ни от твоего покойного отца мне не надо. Что сделано, то сделано.
Марк, очевидно, хотел что-то сказать, даже рот открыл, но Рита его резко перебила, глянув на настенные часы:
— Сейчас кстати твоя сестра будет звонить. Поговори с ней сам. Скажи, что у меня болит голова и я пошла полежать. Когда закончите говорить, постучишься в дверь комнаты. Я приду, помою Арсюшу и уложу. Ночью к нему встаешь ты, как и договаривались.
Рита говорила коротко, четко, жестко — словно указания на работе раздавала. Марк ничего не сказал, только угрюмо кивнул, дав понять, что принял информацию к сведению.
Рита передала ему ребенка, ушла в спальню и упала на кровать, уткнувшись лицом в подушку.
Как же бесит, черт возьми, что Рихтер всеми силами пытается откреститься от чувства вины, которое явно на него давит. Еще и ее пытается выставить виноватой.