Марк целомудренно поцеловал ее в лоб, но Рита притянула его к себе, запрокинула голову, как цветок, тянущийся к солнцу, и поцеловала в губы. Жарко и требовательно.
— Ты точно хочешь? — задыхаясь, спросил Марк, когда они оторвались друг от друга.
— Да… да!
Никогда раньше Рита не ощущала себя в руках Марка так правильно, никогда прежде не чувствовала себя такой ценной, такой важной, такой лелеемой. Он ласкал ее бережно, нежно, шепча милые глупости, от которых таяла ледяная корка внутри.
— Моя хорошая… такая красивая, такая невероятная. Доверься мне, хочу, чтобы тебе было хорошо.
— Мне хорошо, — выдохнула Рита, беспорядочно целуя его в губы, в щеки, в шею, в плечи. — Потому что это ты. С тобой… хорошо.
Глаза Марка вспыхнули, и Рите показалось, что он сейчас на нее набросится, словно дикий зверь, но он только бережно поцеловал ее, не переставая гладить и нежить так, что буквально каждая клеточка тела стонала от наслаждения.
И финал в этот раз не был взрывом, рождающим сверхновую, это было мягкое теплое освобождение, словно волны удовольствия омыли все тело и отхлынули, оставив его расслабленно валяться на берегу.
Рита лежала на Марке и не хотела вставать, отчаянно желая продлить этот миг абсолютного проникновения друг в друга. В первый раз между ними случилась не просто близость тел, но и соприкосновение душ, как бы пафосно это не звучало. И от этого было так хорошо, что даже делалось больно глубоко внутри.
— Как ты справился с этим? — Рита спросила тихо, но Марк услышал. И понял, о чем она.
— А кто тебе сказал, что я справился? — невесело хмыкнул он.
— Прости! Если ты не хочешь говорить…
— Нет, нормально. Правда. Спрашивай.
Марк притянул Риту ближе и практически уложил к себе на грудь, словно ему так было легче.
— Потом перестанет быть так больно?
— Станет чуть легче, да. — Марк невесомым жестом погладил ее по спине. — Но совсем не пройдет. Мне до сих пор иногда чудится мамин голос здесь, в этой квартире. И кажется, что пахнет папиными сигаретами. Это одна из причин, по которой я не люблю приезжать сюда, домой. Слишком накрывает. В Америке легче. Иногда кажется, что я здесь, а они все там, в России. Марта, родители…
Голос Марка странно оборвался, и он нарочито громко закашлялся. Рита не нашла в себе сил дальше его расспрашивать, просто обняла крепче. Но он вдруг сам продолжил.
— Я так злился на них. Ужасно. Что они бросили меня и сестру. И что мне пришлось за нее отвечать.
— Ты отлично справился, — поспешно вставила Рита.
— Ну да, — саркастично протянул Марк. — Ты знала, что я уговаривал ее аборт сделать? И что я до сих пор понятия не имею, от кого она залетела? И что это я заставил идти Марту на эконом, хотя она хотела на дизайн? Хороший я брат, правда? Охренеть, какой хороший.