Любомирова вздыхает. И даже в этом я улавливаю разочарование.
В голосе в разы гуще оно, хоть она и пытается скрыть:
– Ладно. Верю.
Не знаю, что еще сказать ей. В голове одни маты. Нутряк вдребезги.
– Погнали. Заправимся, – не взглянув в лицо, подбрасываю Варю, чтобы обхватила ногами, и тащу ее в кухню.
Там тоже делаю вид, что все нормально. Сажаю ее на стол и, метнувшись к холодильнику, быстро выкладываю все, что находят глаза.
– Кир… – тихо зовет Любомирова. – Посмотри на меня уже.
Застываю у открытой дверцы. Собираюсь с силами, блядь. Направляя на нее взгляд, вроде как ухмыляюсь. На самом деле – дух захватывает. Снова шпарит грудь кипятком. Ползет дальше. Долбаное сердце отекает и под воздействием своей одуряющей тяжести ухает вниз. Нормально, ниже члена не упадет. А тот уже подскакивает и отбивает потерявшийся орган обратно. Пинг-понг, короче.
Странно, что визуально не трещит. Высекает искры конкретно, пока смотрю на Варю.
«Я люблю тебя, Кирилл…»
Она это сказала. Именно это сказала. Именно так. Мне. Меня. Любит меня. Любит. Любомирова любит меня.
«Я люблю тебя, Кирилл…»
Что может быть круче? Вышка же. Максимум, о наличии которого я никогда даже не знал. Никто никогда не любил меня. Никто и никогда. Этого слова просто не существовало в моей жизни. А сейчас оно есть. И оно такое огромное. Всепоглощающее. Огненное. Незаменимое.
Выполнив череду машинальных действий, бросаю все и иду к Варе. Она вздрагивает, когда между ног пробираюсь. Ничего такого не требую. Странно, но не до секса, хоть и привстает. Ее взгляд, запах, уникальное тепло. Это скорее физика сейчас – пористое тело, наполненное кровью дубеет и подрывается. Как-то так, в общем. А рулит ведь химия – она прорезает и долбит грудь. Дергаю Любомирову к краю, только затем, чтобы притянуть к себе. Целую, потому как это уже инстинкт, когда вижу ее губы. Прихватываю слегка, она уворачивается. Упираясь ладонями мне в плечи, смотрит в глаза.
– Насчет моего плана… Я серьезно, Кир! Нам нужно учиться, работать и поддерживать социальные связи. Иначе в таком ритме, как сейчас, мы в самом деле двинемся.
– Ты слишком умная, – выдыхаю я с откровенным сожалением.
Варя пару секунд таращит на меня глаза. А потом вдруг смеется.
– Это вообще-то достоинство!
– Ну да… – соглашаюсь, неосознанно лапая ее бедра. – Но иногда мешает.
– Кому мешает?
– Мне.
– Ну, Бойка… Тебя же самого угораздило! Я ни при чем, – дразнится и веселится.
Мне в разы легче, когда она такая.
– Вообще ни при чем? – включаюсь в тон. – Я думаю, это сработало с двух сторон. А потом уже вырубило.