Семён всегда немного завидовал ему, потому что у него не было того, чего не было у него. Как-то даже Лаврова осмелилась заметить это, смешно, но попала в самую точку. Да, он завидовал Саше его целеустремленности, сдержанности, упорству и умению думать, прежде чем что-то сказать или сделать. Завидовал, и в душе даже немного уважал его за эти качества.
Завидовал ещё потому, что у него был по-настоящему любящий отец. Хотя, судя по его реакции тогда на вечеринке, отношения с мамой у него складывались не очень ладно. Завидовал потому, что этот мерзавец всегда нравился девочкам. В конце концов, он нравился ей! И возможно и сейчас нравится….
Наверное, поэтому ненависть и глупое чувство соперничества к этому человеку всё-таки брали в нём вверх. Они часто бросали друг другу оскорбительные фразы, «нечаянно» толкали в бок во время игры в футбол, но никогда просто так не дрались.
Но сейчас вдруг что?! Какая муха его укусила! Вероятно, этой мухой была Лаврова, не иначе!
Что-то было такое во взгляде у Саши, что моментально дало понять Семёну, что у того крышу снесло от ревности.
Но ладно он! Что за фигня произошла со мной в тот момент!?
Семён запрокинул голову кверху и зажмурил глаза. Вода стекала по его лицу, и он чувствовал, как струйки воды били по его разбитой губе, смешиваясь с выступающей кровью. Во рту все ещё ощущался этот солоноватый привкус, отдающий металлическими нотками. Перспектива ходить по школе с разбитым лицом нисколечко не радовала. Но от осознания того, что физиономия Острова была разукрашена не меньше, настроение поднималось. Эйфория постепенно отступала, а на её место пришла острая ноющая боль во всем теле.
Эта девчонка явно со мной что-то творит, раз я уже второй раз ввязываюсь в драку из-за неё. И ладно Остров, он всегда меня бесил. Но ведь в первый раз я не слабо разукрасил лицо другу. Ну, как другу!? Фил, конечно, придурок, но мы ведь были в нормальных отношения с ним раньше! Были…
После того, как он ударил Фила по лицу, они не общались. Однако Семён нисколько не жалел об этом. Филипп сильно раздражал его в последнее время, а те слова, которыми он высказался, были последней каплей. Он уже однажды предупреждал его держать свой язык за зубами, но он не послушал, значит – сам виноват.
Печально улыбнувшись, он выключил воду и потянулся за полотенцем. Это было в тот день, когда они сидели с Лавровой за одной партой. И пусть это длилось всего каких-то десять минут, для него этот момент стал необычайно важным и запоминающимся в жизни. Она умудрилась в который раз вскружить ему голову. И хотелось надеяться, что он ей тоже. Сам не понимал почему, но он очень часто возвращался мысленно к тому дню. И сейчас он искренне жалел, что ни разу тогда не обернулся, чтобы посмотреть на выражение лица Острова, с которым он наблюдал за ними.