Что? Здесь есть посудомойка?!
Я ошарашено уставилась на мужчину.
– И цветы не забудь поставить в воду. Возьми любой стакан, ваза в этом гостеприимном доме не предусмотрена.
Его просьбу я выполнила, с опаской приняв букетик из пасти собаки.
Да и прогуляться меня Беркут все же уговорил. Это так странно. Как будто мы находимся рядом по обоюдному решению. А не так, как на самом деле – первый не может отпустить второго. Второй так необдуманно украдкой смотрит за первым.
После гуляния он не стал загонять животных в вольер, предоставив им возможность свободно передвигаться по территории.
И вот я уже почти на пороге, до крыльца остаётся каких-то пять-десять шагов, как вдруг Рей бежит к нам наперерез, и с громким агрессивным лаем бросается к крыльцу.
Я совсем не ожидала такого рывка, пес кидается мне под ноги, а я спотыкаюсь о него и неумолимо лечу вниз. Схватиться не за что – опоры поблизости нет. И с тихим вскриком я падаю на каменную дорожку и чувствую резкую боль в колене.
Рей тут же оказывается рядом и ложится возле меня.
Не успеваю я отреагировать, когда чувствую сильные мужские руки. Беркут приподнимает меня в воздухе, надежно прижимая к себе. А я обнимаю его за шею и утыкаюсь в неё носом.
То, что мои джинсы безнадёжно испорчены, я поняла, только когда мы оказались в ванной. Мужчина поставил меня на ноги и быстрым уверенным движением расстегнул пуговицу на поясе.
У меня сводит дыхание от его мощи. От того, какая у него крепкая фигура, жилистые руки. Когда он стоит так близко, весь мир отходит на второй план. Есть я и он. Жаль, он никогда не будет относиться ко мне, как к желанной женщине. Желанной по-настоящему. А не как к девочке на одну ночь. Но предательское осознание откровенно бьет обухом по голове. И шепчет, что я, глупая, согласна уже даже на это.
Я мягко перехватываю его руку и тихим голосом произношу. Вся уверенность рядом с ним устранилась без следа.
– Что ты делаешь?
– Снимаю с тебя испорченную одежду, – его голосом можно резать металл. Странно, обычно со мной он более… мягок, что ли.
– Нет, не надо, ты…
– Рану нужно промыть. Это обязательно, – он снова подхватывает меня на руки. Тянет вверх и произносит очень сухо. – Вот душ. Дальше сама, ладно?
Я вроде не просила мне помогать. А теперь его слова звучат слишком грубо и неприятно. А я стою перед ним без штанов. В одной только толстовке. И мне нечего ему сказать. От обиды закусываю нижнюю губу.
– Яна. Я не железный. Если ты думаешь, что мне так уж легко смотреть на тебя полуголую, то ты жестко ошибаешься, – он осторожно кладёт руку на мой затылок и, надёжно удерживая, приближает своё лицо. – Возьми этот чертов душ. Промой колено. И… – тут его голос вдруг опускается до шепота, – перестань кусать губы.