От удивления и шока я подпрыгиваю на месте.
– Черт! – яблоко выпадает из моих ослабевших пальцев и катится по полу с приглушённым звуком. – Ты с ума сошёл?!
Беркут скрещивает руки на груди и грозно интересуется:
– Неприятно, да, когда к тебе так неожиданно подходят со спины?
– Решил проучить меня?
– Вообще-то, я просто хотел поздороваться.
И вдруг он притягивает меня к себе, крепко удерживая рядом.
– Никогда. Больше. Не подкрадывайся ко мне. Я в такие моменты себя плохо контролирую.
– Я вообще к тебе больше подходить не буду.
– Очень даже зря. Я соскучился.
Неожиданный поцелуй пробил дыру в моей глухой обороне и немного развеял непроходимую стужу в душе.
– Где ты был?
– По делам ездил.
– Я думала, ты не выезжаешь из дома.
– Очень редко, но бывает необходимость.
Он сверлит меня проницательным взглядом. Мы оба играем в игру: кто лучше притворится, что поверил. Я в его слова. Или он в мое простодушие. И я решаюсь разорвать молчание. Слова даются мне крайне тяжело. Особенно после вчерашней ночи.
– Можно мне вернуться домой?
– Можно. Хочешь прямо сейчас?
– Ты меня отпускаешь?! Вот так просто?
– А сама как думаешь?
– Я… Не знаю. Ты говорил, нельзя…
– Через несколько дней я тебя отвезу.
– Отвезешь? Но… Я не видела машины. На чем отвезёшь?
– Слишком много вопросов, Яна, – очередное замечание, способное остудить мой пыл.
– Я могу завтра сама уехать.
– Нет, не можешь. Я все сказал. Уедешь отсюда только со мной. Ты голодная, как я понимаю?
– Да, – желудок снова предательски заурчал. А я решила отложить этот разговор. Он даётся мне неимоверно.
– Тогда поешь нормально. И пойдём… – после неожиданной заминки он спокойно продолжил, – спать.
– Сколько сейчас времени?
– Половина двенадцатого, – отвечает, не мешкая, опуская взгляд на часы.
А я любуюсь на мужские запястья. И пальцы. Думаю в эту минуту лишь об одном. Он позволит мне спать у себя? Или настоит на том, чтобы мы и сегодня спали в одной постели?
Как оказалось, варианта разных постелей вообще не существовало. Рома слишком преувеличил значение слова «спать». Потому что уснуть он мне не позволяет уже очень и очень долго. Кажется, пройдёт ещё полчаса и наступит утро.
– Ром, – произношу, едва подавляя зевок, – а сколько времени?
Чувствую, как веки тяжелеют, а тело расслабляется.
– Начало второго. Спи.
Легкое касание губами моего виска и я проваливаюсь в дремоту, находясь между сном и явью.
Я будто нахожусь в темном лесу, куда не пробирается ни единый луч света. А впереди меня непонятные очертания. То ли деревьев. То ли чего-то ещё, неизведанного…
Из забытья выводит какое-то странное чувство и осознание, что, все вокруг приходит в движение, и даже воздух сотрясается, а звенящая пустота неконтролируемо наполняется посторонним шумом…