Гости давно разошлись, а я до полуночи промаялась в бассейне при свете уличного фонаря, продрогнув в сырой одежде.
— Зачем ты это делала?
Обернувшись на знакомый голос, я увидела сидящего на краю Алекса. Он был весь мрачный и хмурый.
Вместо всяких слов и оправданий я вылезла из бассейна и, поковырявшись в пакете, достала комиксы и карточки с лошадьми. Подошла к нему и шлепнула все это добро на колени.
— Что это? — его голос дрогнул. Он удивленно посмотрел на меня снизу вверх.
— Это тебе. Ты же мечтал о них, — просто сказала я.
— Ты… Ты ради меня это делала? — растерялся мальчишка. Уставился на заветные комиксы застывшими глазами.
— Ну, и мне кое-что осталось, — я робко улыбнулась ему.
Но он вдруг со всего размаху швыряет комиксы и карточки в пустой бассейн. Лошади на картинках разлетаются и приклеиваются к синей плитке.
— Дура! Совсем мозгов нет?! Ну зачем ты это сделала?! Я тебя не просил!
Я молчала, испугавшись его реакции. Как он взбесился! Очень сильно вспылил в тот вечер. Ругал меня и так, и сяк. Кричал, как сумасшедший, несколько минут.
А потом просто развернулся и ушел, оставив меня одну у бассейна.
Не смотря на полученный урок, я буду еще много раз попадаться на их крючки, выглядеть по-идиотски. Только в тот раз я сама на это согласилась. Из-за горстки вещей.
А в будущем это просто стало неизбежным.
ГЛАВА 7
ДИАНА
Лошадь Стефана теплая и, не смотря на характерный животный запах, очень приятная и уютная. Клеопатра спокойно лежит и сопит на боку, я прижалась к ее животу, свернувшись калачиком на сене. Совсем рядом, через перегородку, равномерно дышит Призрак.
Стоит промозглая ноябрьская ночь. На улице холодно, но в конюшнях поддерживается тепло. Да и около лошади мне совершенно комфортно, я не мерзну.
Вот уже который день я ночую в стойле Клепы.
У меня были ключи от конюшни, как и всех конюхов, поэтому я без труда пробиралась внутрь темной ночью.
В общежитие я не хотела возвращаться. В комнате мы спали по трое, и видеть лица одноклассниц я не хотела. Я вообще никого не хотела видеть.
Утром я, конечно, бежала обратно в корпус, принимала душ (от меня нехило разило конюшней) и, переодевшись в новую форму, мчалась на уроки. Заходила всегда со звонком или вместе с учителем. Игнорируя все смешки, записки и обидные слова в спину. Вечером пропадала на стадионе. Бегала, как безумная в легком спортивном костюме. Потом шла в конюшню и занималась лошадьми. Спала тоже здесь, около Клеопатры.
Я усиленно думала. Над тем, как вернуть свое белье обратно. Мне просто до дрожи, до тошноты, до гадливого чувства не хотелось, чтобы их выкупил на аукционе какой-нибудь мерзкий извращенец. Что этот урод будет делать с ними, даже думать не хотелось. Но как это сделать я не знала. Эмили ни за что не вернет их просто так.