— Подождет до завтра. Иди спать, Ди.
— А ты?
— Я посижу еще немного, и тоже пойду, — заверила она меня, коротко улыбнувшись.
В моей груди кольнуло странное чувство. Не хотелось уходить и оставлять ее одну. Ее напускная беззаботность и безмятежность на лице заставляли хмурить брови и коситься на нее. Искать что-то в ее лице такое и… не находить.
— Ну что ты? Иди, все в порядке.
— Эм, я… Ладно. Я тогда пойду. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, Ди. Уже светает вообще-то.
— Ага, рано.
Между нами повисла неловкая тишина.
— Ну ладно, я пошла.
— Пока-пока.
Шагая в голубоватой дымке по джунглям в сторону бунгало, я думала о произошедших событиях. Так все странно. Хоть меня отлупили ремнем, а все же… на какое-то время я перестала чувствовать себя несчастной. Было стойкое ощущение, что мы с Грэйс сильно сблизились. И я доверилась ей, оперлась о ее плечо, хоть и сначала думала, что это очередной розыгрыш.
Что теперь будет?
Мне было очень ее жаль. И ее ребеночка тоже. Даже в двенадцать лет я понимала, что у него так мало шансов появиться на свет. От этого хотелось плакать.
Около бунгало я в сомнениях остановилась.
Там, за дверью спала мать. Человек, который не сказал и слова в мою защиту. Мне не хотелось туда заходить. Но и спать на крыльце — глупость какая.
Немного подумав, я решила вернуться назад. Может, Грэйс еще там… Я бы поговорила с ней еще немного… А если нет, то я полежу в шезлонге и посмотрю на звезды…
Чем ближе я подходила, тем сильнее колотилось мое сердце.
Я не знаю, что это было. Предчувствие, интуиция или всего лишь моя разыгравшаяся фантазия. Но в конце я перешла на бег, гонимая чудовищным грохотом в ушах. Ветки хлестали по лицу, пока я пробегала короткий пролесок. Я отпихивала их зудящими руками, продираясь сквозь буйные заросли. Обогнула домик садовника, оранжерею и подсобку. Выскочила во двор, где был бассейн.
Никого.
Во дворе стояла тишина, шелест пальм затих. В воздухе ни дуновения ветерка. Матрас на одном из шезлонгов, где сидела Грэйс, по-прежнему примят.
Боясь нарушить эту атмосферную тишину, я скинула вьетнамки и босиком пошла по траве, как заколдованная приближаясь к бассейну.
Не дыша, заглянула вниз, ступив на его выложенный синей плиткой край.
И тут же почувствовала, как закружилась голова, а из горла вырвался тихий крик.
Она лежала на дне бассейна, широко раскинув руки. Под ее головой расползалось темное пятно, размазываемое толщей воды, что осталась на самом дне. Сантиметров десять, не больше, почти вся вода слилась. Безжизненные серые глаза смотрели в небо, красивой формы губы, криво измазанные помадой, сомкнулись навсегда.