Андрей залпом допил вино и отставил бокал:
— А вот сейчас ты говоришь вполне разумные вещи. У Астаховых я буду вести себя как подобает. Но пока тетушка будет в отъезде, Шуре не у кого будет спрашивать разрешения отправиться, к примеру, на прогулку. А если я приглашу ее погулять, когда небо будет затянуто тучами, и мы случайно попадем под дождь неподалеку от моего дома, то разве не должен я как благородный мужчина предложить девушке крышу над головой — чтобы переждать непогоду?
Дерюгин молча аплодировал. Сам он столь сложные схемы реализовывать был решительно не способен. Да этого обычно и не требовалось — его дамы бывали более покладисты.
13. Признание
Узнать, когда Таисия Павловна с племянником отправляются в провинцию, труда не составило — в клубе, где Кирилл был завсегдатаем, об этом были осведомлены все его приятели. Но Кузнецов выждал еще пару дней, чтобы у Шуры не возникло подозрений.
Он приехал к Астаховым на нанятом извозчике и сразу того отпустил. Велел горничной доложить о себе Таисии Павловне.
— А хозяйки нет, — сообщила девушка. — Она уже два дня как уехала.
— Тогда — Кириллу Сергеевичу.
Девушка нацепила на губы дежурную улыбку:
— А его, сударь, тоже нет. Он отбыл вместе с Таисией Павловной. Дома только барышня. Я доложу, если изволите.
Он сделал вид, что задумался. Спустя минуту кивнул:
— Ну, что же, доложите.
Горничная вернулась через пять минут, раскрасневшись от быстрой ходьбы.
— Прошу вас, сударь, пожалуйте! — и проводила его до гостиной. — Александра Сергеевна сейчас к вам выйдет.
Ожидая, он стоял у окна, глядя на голубое небо. Шура вошла в комнату так неслышно, что он вздрогнул, когда она поздоровалась.
— Простите, что побеспокоил, Александра Сергеевна! Если бы я знал, что вы одни, то отложил бы визит.
Она предложила ему сесть в кресло, сама опустилась на диван.
— Да, тетушка с братом уехали на днях. Приедут только через неделю. Я передам, что вы приезжали.
Было заметно, что она чувствует себя неловко, и продолжение визита становилось неприличным. Он поднялся.
— Еще раз прошу прощения. Я не осмелился бы доставлять вам неудобства, но хотел засвидетельствовать свое почтение перед отъездом в Лондон.
Лицо Шуры вытянулось.
— Вы уже уезжаете, Андрей Николаевич?
Она не умела играть и притворяться, и в голосе ее было неприкрытое сожаление.
Он подтвердил — да, уезжаю.
— Дела, знаете ли. Возможно, задержусь еще на несколько дней.
Девушка растерялась:
— Вы простите, что так неловко всё получилось. Я даже чаю вам не предложила.
Он решительно покачал головой:
— Это ни к чему, Александра Сергеевна. Мое длительное присутствие может вас скомпрометировать, а я вовсе этого не желаю. Искренне признателен вам за удовольствие, которое мне доставило общение с вами.