Шура стояла в двух шагах и суетливо теребила кисточку наброшенной на плечи шали.
— Что вы, это я должна вас благодарить. Вы подарили нам столько радости поездкой на пароходе! Это было так удивительно!
Он поклонился, поцеловал ей руку, и этот поцелуй длился чуть дольше, чем дозволяли правила приличия. Но Шура руку не отняла.
Он выпрямился с явным сожалением. Девушка была совсем рядом, он слышал ее взволнованное дыхание. Хрипло сказал:
— Гоните меня прочь, Александра Сергеевна, а иначе я за себя не ручаюсь.
Она охнула, отступила, взглянула на него со смесью страха и изумления.
— Что вы такое говорите, Андрей Николаевич? Я вас не понимаю!
А он с ума сходил от ее близости, от ярких, манящих, не испорченных помадой губ.
— Неужели вы не видите, Александра Сергеевна? Я думать не могу ни о ком, кроме вас! Я задыхаюсь без вас!
Она отступила еще на шаг, зашептала:
— Полно вам, Андрей Николаевич! Да вы смеетесь надо мной!
Но он никогда еще не был так серьезен. И он не врал. Каждое слово было правдой.
— Вы не свободны, Андрей Николаевич, — справившись с волнением, сурово сказала Астахова. — Я слышала, вы помолвлены. Там, в Лондоне. Разве не так?
Он видел, как ей хочется, чтобы он эту информацию опроверг. Ему и самому хотелось бы того же. Но она была права. И врать он ей сейчас не собирался.
— Да, это так, — подтвердил он. — Я потому и говорю вам, чтобы вы гнали меня прочь, пока я еще не сделал того, о чём потом буду сожалеть.
Лицо девушки сделалось каменным. Пару минут она приводила в порядок дыхание, а потом зазвонила в колокольчик.
— Даша, проводи, пожалуйста, господина Кузнецова.
Он обернулся на пороге:
— Передавайте мой поклон Таисии Павловне и Кириллу Сергеевичу.
Шура стояла неподвижно. Ответила тихо — будто ветерок прошелестел:
— Да, благодарю вас за визит.
Он вышел на улицу с тяжелым сердцем. Он не хотел, но увлекся ею всерьез. Сам не заметил, как это чувство овладело им настолько, что он готов был предложить Шуре отправиться в Лондон вместе с ним. Правда, не в качестве жены. Но какая разница? Он снял бы ей квартиру, завалил мехами и драгоценностями. Разве может она рассчитывать на это здесь, в России?
14. Новая встреча
Она всю ночь не спала. Несколько раз погружалась в чуткий, беспокойный сон, но быстро просыпалась — от боя часов, от цоканья копыт за окном. И думала, думала.
Как он мог позволить себе такое признание? Зачем? Разве не связан он обязательством, не дающим права на такие вольности?
Хотела забыть его слова, но сама же бесконечное количество раз прокручивала их у себя в голове. «Я думать не могу ни о ком, кроме вас! Я задыхаюсь без вас!» Была ли хоть крупица правды в этих фразах? Ей так хотелось, чтобы была!