Муж подхватил меня за талию и закружил, заставив рассмеяться от немного детского восторга. Отсмеявшись, встретилась с ним взглядом, заметив, как разгорается в его глазах огонь желания. Моё тело тут же откликнулось на этот призыв. Кровь вскипела в жилах. Внизу живота появилось тянущее ощущение, а мышцы сладко сжались. Облизнула пересохшие губы.
— С огнём играешь, Ни! — хрипло прошептал Шай мне прямо в губы и провел носом по моей щеке.
Не ответила. Выдохнув, сократила оставшееся между нами расстояние и сама его поцеловала, зарывшись пальцами в густые жёсткие волосы у него на затылке. Плевать, что мы в саду — слуги сюда не сунутся, зная, что мы тут. Плевать, что здесь нет кровати, застеленной хрустящими простынями. Единственное, что сейчас важно — это движение его губ и языка, горячие прикосновения рук, избавляющих меня от одежды. Со стоном прижалась к мужу ещё теснее. Вот так, кожа к коже, сердце к сердцу. Только так…
Горячие губы скользнули по моей скуле, заставив запрокинуть голову, подставляя под поцелуи шею с лихорадочно пульсирующей жилкой. Шай хрипловато хмыкнул и резко развернул меня в кольце своих рук, перебросив мои волосы на плечо. Провёл влажным языком по слегка выступающим позвонкам. Его руки по-хозяйски накрыли мою грудь, сжали болезненно ноющие соски, вызвав у меня едва слышный стон. Прижалась к нему теснее, ощущая его силу и твердость его желания.
Ветер обдувал разгоряченную кожу, заставляя дрожать от контраста прохладных потоков и обжигающего тела супруга у меня за спиной. Услышала шорох, а в следующий миг меня обняли огненные крылья, завернули в сияющий кокон. Удивлённо выдохнула и восторженно коснулась мягких перьев. Они горели, но не обжигали, переливались сотней оттенков алого и золотого. Не сдержавшись, уткнулись носом в крыло и вдохнула аромат костра, исходящий от него. Так пахнет осень. Сладковато-горько, щемяще-грустно.
За спиной глухо рыкнул Шай, а в следующий миг я оказалась распластанной на брошенном на траву плаще.
Муж целовал меня жадно, сминал руками моё податливое тело. На коже наверняка останутся следы от его пальцев. Ну и пусть. Это следы моей принадлежности. Ему, лучшему мужчине на свете.
Горячие влажные поцелуи покрывали мою шею, грудь, живот. Я горела и плавилась, но мне было мало. Я хотела его. Всего, в себе.
— Шай… — полустон, полувздох-мольба срывается с моих губ. И муж понимает меня с полуслова. Его язык касается меня там… И я разлетаюсь на тысячу осколков, чтобы через несколько минут (или часов?) собраться заново, обновлённой, опустошённой умопомрачительным оргазмом.