Эллина, робко улыбаясь, приняла небольшую бархатную сумочку, полную пузырьков и баночек. Вручая подарок, Роксана выдала в полголоса короткую ремарку:
— Потом расскажу, что куда. Вещь исключительная, наши модницы душу продадут за любой из этих пузырьков.
Девушка, с восторгом разглядывая подарок, тихо поблагодарила Роксану. Та, отмахнувшись от благодарности, мол, какие пустяки, опять запустила руку в сумку, которая, видимо, имеет пятое измерение. Ничем другим я не в состоянии объяснить, как такое количество разнообразных предметов уместилось в крохотной дамской сумочке.
— Да где же она? — буркнула Роксана, запустив в сумку руку чуть ли по локоть. — А, вот, нашла, — обрадовалась она и на белый свет появилась шкатулка из сандалового дерева. Щелкнул секретный замок, и взору публики была представлена курительная трубка, покоящаяся на бархатной подложке.
— Это вам, — сказала Роксана, протягивая шкатулку Мажеровскому. Он с детской непосредственностью ухватил подарок, на солнце сверкнула серебряная инкрустация, покрывающая трубку. Мажеровский тут же сунул трубку в рот и даже приосанился от удовольствия.
— Замечательная трубка, — восторженно отозвался он о подарке, — В моей коллекции как раз такой и не хватало! — и с явным нетерпением добавил: — Проходите в замок, Эллина проводит, а я вас ненадолго покину, пойду, опробую подарок, — и никого не дожидаясь, умчался в кабинет, где хранит запас табака.
Мне же, вдобавок к свитку, хранящему сведения, добытые Роксаной, досталась пригоршня серебряных патронов к пистолету.
— Владей, — царственно заявила Роксана. — А то у тебя вечно кончаются в самый неподходящий момент.
И я обиделся. Да что ж такое, всем подарки, а мне, как всегда, орудия труда? Азар меня поддержал, заявив, что кепка ему не нравится, в его роду такие никогда не носили, и вообще она на нос съезжает. «Я её в море утоплю! Так, да.» — заявил тролль, разглядывая причудливый головной убор. Но тут вмешался я.
— Зачем топить? На стену повесим, стрелять в неё будем, чем ни мишень? Давай лучше Роксану утопим, чего она над нами издевается?
Азар так сразу не решился. Покрутил головой, как большая умная собака, потом кивнул, но жалобно сказал:
— Только топить вместе будем. Один не смогу, жалко.
Мы стали с двух сторон подкрадываться к ведьме, с интересом следящей за нашей полемикой. Поняв, что судьба её решена, она завопила, пугая чаек, мечущихся над морем.
— Александр! Спасай! Эти монстры решили меня, хрупкую-невинную, в море утопить!
Мажеровский высунулся из окна, в одной руке новая трубка сверкает, курясь сизым дымком, в другой кисет, шитый жемчугом.