Но она лишь беспечно отмахнулась.
— Мы подружились уже. Пока по горной дороге к замку пробирались. Знаешь, как страшно было! Кругом пропасти, над головой скалы висят! А Азар вином угостил, апельсин почистил, и мне полегче стало.
Апельсин, говоришь. Традиция такая, значит.
— Он же ведьм, особенно рыжих, боялся? — удивился я.
— Он уже нет, — мурлыкнула ведьма, подходя вплотную. И то, правда, кто в состоянии противостоять её сумасшедшему обаянию? Ласковые руки обвили мою шею, губы потянулись с поцелуем. — А ты? — жарко прошептала Роксана, — Опять скажешь – «дело»?
— Опять, — вздохнул я, высвобождаясь из цепких объятий. — Переодевайся. Я тебя на берегу подожду.
— Жди здесь, — разрешила ведьма, и шальная улыбка скользнула по губам. — Я быстро.
Одно неуловимое движение округлых плеч и платье, с едва уловимым шелестом, опало к ногам девушки. Солнечный свет, играя на руку ведьме, пронизал лучами полупрозрачную сорочку, отчетливо обрисовав точеную фигурку. Мои глаза невольно зажмурились, словно глянули на солнце, и я с глухим стоном, рвущимся из груди, вышел вон, чуть не проломив дверь собственным лбом.
Роксана приехала. Многие проблемы отпадут.
Но сколько появится новых…
Скорпио недовольно скривился, кусок мяса полетел под стол. Лохматая псина, глухо рыча, вцепилась в подачку и протащила её куда-то в угол. Старик проводил равнодушным взглядом собаку, из широкого рукава серого балахона высунулась скрюченная рука, чернокнижник ухватил бокал, играющий гранями в ярком свете факелов, развешанных по стенам мрачного зала. Трясущейся рукой маг поднес бокал к губам, капли вина тяжело упали на скатерть, расплываясь кровавыми пятнами, маг пригубил и тут же, поморщившись, отставил бокал. Сердце слуги, стоящего за креслом хозяина, екнуло. Если вино не понравилось, порки не миновать, хозяин на расправу скор…
Но старый маг, погруженный в мысли, продолжил молча трапезничать. Слуга, осторожно переведя дыхание, в мгновение ока промокнул салфеткой пролитое вино, бутылка чуть слышно звякнула, вновь наполняя бокал. Прислуживать за столом хозяину все равно, что кормить огнедышащего дракона. Никогда не знаешь, что выведет его из себя.
Предшественник вилку нечаянно смахнул на пол, прислуживая хозяину за одним из обедов. Чернокнижник рассудил: раз руки не способны удержать вилку, значит, они не нужны вовсе. Слуга невольно поежился: вопли неудачника до сих пор стоят в ушах. Теперь бедолага вызывает жалость окружающих видом двух культяпок. Это все, что у него осталось от рук после того злополучного ужина.