А ещё, что наиболее странно, здесь была дыра, вырытая в одной из стен, и кирки поблизости.
— У тебя итальянский акцент, ты rital[5]? — спросил бронированный, перейдя на итальянский. Он совершенно игнорировал доносящийся снаружи шум и подошёл к стойке, оставив дробовик на расстоянии вытянутой руки. Он снял шлем, под которым оказался полностью лысый череп; Райан дал бы ему лет шестьдесят, может, чуть больше. — Далеко ты от своей страны забрёл, макаронник. Тебя как звать?
— Райан, лягушатник[6], — грубо ответил путешественник. — Райан Романо.
— Зови Саймоном. Я шериф Люкстауна. — сказал мужчина, доставая два стакана и бутылку бренди. — Какая дата снаружи? Проверить надо.
— Первое апреля 2017, — нахмурившись, ответил Райан.
Мужчина тяжело вздохнул.
— Сука, двенадцать лет. Двенадцать лет торчу в этом месте. Планета до сих пор облучённая помойка?
— Ага, но где мы? — спросил Райан, требуя ответов. — Это Монте-Карло?
— Я бы сказал, что это Ад, но ты не настолько везучий. Ты в Монако. Настоящем Монако, из которого никто не возвращается. — В комнате раздался звонок, и Саймон заглянул под стойку, чтобы взять стационарный телефон. — Да, Мартина?
Хотя он не понимал разговора, Райан услышал из трубки женский голос.
— Да, да, прибыл новый парень, и крупье гнались за ним. Ага, цел. Не волнуйся. — Саймон посмотрел Райану прямо в глаза. — Оружие в сумке есть?
— Эээ, три пистолета, патроны, медикаменты, еда и вода…
— Хорошо. Прошу тебя поделиться. Здесь нет места эгоистичным халявщикам. — Затем Саймон вернулся к разговору по телефону. — Да, Мартина, встретимся завтра. Береги себя.
— Ты сказал, что ты шериф Люкстауна? — отметил Райан после того, как Саймон повесил трубку, осторожно принимая стакан. Он заметил книгу на краю стойки, «Миф о Сизифе» Альбера Камю.
— Нас человек сорок, разбросанных по четвёртому этажу, — пояснил мужчина. — Я охраняю границу у лифта, обслуживаю ловушки на лестнице. Если вынудить крупье пользоваться лифтом, получится узкое место. Так с ними управляться легче.
— Не видел кого-нибудь по имени Лен? — спросил Райан, ища луч надежды в этом безумном кошмаре. — Лен Сабино. Чёрные волосы, голубые глаза, марксист-ленинистка. Должна была приехать сюда год назад.
— Коммуняк здесь ещё не видал, а я здесь долго торчу. Может, она мертва. Люди типа тебя, которые приезжают в рабочие часы, — везунчики. А те, которые попадают сюда в неудачное время, ну… — Саймон указал на дверь. — Их едят.
Значит, Лен либо мертва, либо не здесь. Райан молился за последний вариант.
— Здесь…
— Других убежищ нет, и выхода тоже нет, — в лоб сказал Саймон. — Номера — единственные безопасные зоны. Что-то не даёт им войти, но только если дверь заперта. Мы подыщем тебе номер.