И на грани яви и сна, скользя расслабленным сознанием по тихим волнам, до неё долетел негромкий голос, незнакомый, никогда ранее не слышанный. Сильный, глубокий мужской баритон, уставший и печальный.
«Ты уверена, что желания твоего благоверного схожи с твоими? Может, он совершенно иного хотел? Может, такого, как он есть, его могла принять только выбранная ему наречённая, место которой ты заняла? Ты точно знаешь, что не изменила судьбу своего мужа и его близких, встав рядом с тем, кто не предназначался тебе Небом?»
Элге перестала дышать, вслушиваясь в зимнюю тишину тёмной спальни, но больше не услышала ничего. Боги ли снизошли до ответа ей, или разыгралось нездоровое, уставшее от одиночества воображение, вот только слова удивительно точно отражали её собственные мысли, настолько неловкие и стыдливые, что она гнала их от себя, стоило им только робко показаться.
Леди Бритта вернулась в снежный день, отмеченный первым морозцем. Непривычно расслабленная, неторопливая, спокойная и улыбчивая, обняла и расцеловала всех домочадцев, включая Элге, всем вручила подарки и потребовала внимания, не один час занимая и Мада, и невестку подробными рассказами об отдыхе на морском побережье. В честь возвращения хозяйки Элге заранее распорядилась на кухне приготовить что-нибудь особенное. Хозяйка осталась довольна, похвалила потеплевшим на мгновение взглядом и быстрой улыбкой.
А во время перемены блюд хозяин дома поднял голову, обвёл их всех по очереди цепким взглядом и степенно, веско озвучил:
— Хотел сделать это заявление в более торжественной обстановке, однако… Извините, не терпится поделиться. Час назад мне доставили письмо.
Он выдержал паузу, наслаждаясь эффектом. Уголки губ Мадвика дёрнулись в понимающей ухмылке, а Элге лишь вежливо наклонила голову, ожидая окончания не лишённой пафоса речи. В глазах старшей леди плескалось понимание и неприкрытая гордость.
— Ваш покорный слуга принят в Малый королевский Совет.
Следующее занятие с Каннелией сорвалось. О переносе урока на другой день она просила неровным, прыгающим почерком, столь непохожим на её всегда аккуратные округлые, буковка к буковке, строчки. Потерев занывшие холодком виски, девушка невольно гадала, что же у наставницы, уравновешенной, немного даже флегматичной женщины, случилось. Воображение подсовывало образы скандальных капризных учеников Школы, потому что представить, что Каннелия отменяет урок из-за ссоры с мужем или сыном, не выходило.
Урока хотелось. После девушка планировала навестить Виррис, предвкушая встречу и нервничая в её ожидании. Чтобы немного успокоить зачастившее сердце, немного позанималась сама, уделяя внимание практике дыхания, концентрации на источнике своей магии, ловила малейший отклик и жалела, что не на ком попрактиковаться полноценно.