Элге медленно, как во сне, потянула за ручку дверцы и выбралась из тёплого экипажа.
— Сиона, оставайся внутри, — велела она, не слыша собственный голос за грохочущим пульсом в ушах.
Широкая улица, огороженная двумя рядами высокого кустарника, буйно цветущего в летнее время, в этой части сужалась так, что разъехаться двум средствам передвижения можно, если плотно прижаться почти к самой обочине. Экипаж барона частично перегораживал проезд, и возницы на козлах не наблюдалось. Эта картинка не отпечаталась в её голове — девушку как магнитом тянуло к выдержанному в серо-коричневых тонах дому барона, похожему на небольшой замок.
На деревянных ногах обошла карету и посмотрела на владения титулованного хозяина, недавно входившего в Малый королевский Совет. Краем уха слышала, что место советника при Бастиане Лигарте Остебан Иджеру то ли потерял, то ли его отправили переводом в какое-то министерство, не в Леаворе. Скандальное или нет — не знала: прислуга о таком не болтает, а в обществе слухи ходили настолько дикие и неправдоподобные, что Элге разве что уши не затыкала, чтобы не слышать, как сплетницы смакуют подробности.
Особняк производил угнетающее впечатление своей ослепительной роскошью. Много лепнины, сложный узор витражных окон, золочёный герб над главным входом. Гербы на ограде, и на дверце рядом стоящего экипажа, выше и шире форрильского. За её спиной что-то спросил возница; Элге не слышала, приблизилась к забору и застыла, сама не зная, зачем. Сердце отбивало ритм в самом горле, ладони сделались неприятно липкими, и она торопливо вытерла их.
Из ворот вышла высокая стройная девушка в лазурных мехах и шляпке, игриво сидящей в чёрных пышных волосах. На одно плечо спускались крупные локоны, прихваченные сверкающей камнями заколкой. Лицо леди наполовину скрывала тёмная прозрачная вуаль в мелкую бархатную крапинку, руки прятались в пушистую муфту, а губы в этот раз были тронуты нежной светлой краской. Девушка повернулась в сторону замершей Элге, несколько секунд молча разглядывала её, потом откинула с лица вуаль и посмотрела в упор — невозможно прекрасными синими глазами.
Безупречное лицо леди Гайры Иджеру, обращённое к Элге, абсолютно ничего не выражало.
Смерив рыжую леди Форриль взглядом, каким рассматривают омерзительное насекомое, баронесса Иджеру не пошла — поплыла к ней, едва касаясь сапожками запорошенной мостовой, и весь её вид кричал «На, смотри! Вот она я!»
— Зачем вы здесь? Пришли воочию убедиться в моём позоре и окончательном поражении?
За ворот Элге посыпались мурашки. Короткое «вы» Гайра не выговаривала — выплёвывала. И кто её, Элге, тянул вылезать из тёплого безопасного экипажа! Усилием воли она сдержала порыв зябко повести плечами и просто непонимающе покачала головой: