— Какой…великолепный образец… верности, — хрипло произнёс чей-то голос.
Кажется, её собственный.
Девица бочком протиснулась и метнулась мимо Элге к выходу.
— Литта, — размеренно позвала Элге, и та, вздрогнув всем телом одновременно с Мадом, дёрганно обернулась. — У вас пять минут, чтобы убраться из этого дома. Иначе вот это всё получит огласку.
Литту как ветром сдуло.
— Элге, я…проклятье! — Мад потёр пылающее лицо, попытался пригладить волосы. — Она…Литта не…не моя…
— Не твоя кузина, — тем же неживым голосом подсказала девушка. — И что?
В его глазах мелькнуло удивление. Элге пошевелилась и сделала шаг в его сторону. Онемевшие губы не слушались, желая раскрыться в крике, что рвался из горла.
— Маленькая, это…
— …Это не то, что я думаю, да?
Ба-х-хх!!!
Неестественную тишину комнаты разорвал внушительный звук оплеухи.
Элге схватилась за отбитую ладонь, Мадвик — за пострадавшую щёку, и его прорвало на поток бессвязного набора звуков, из которых он пытался склеить какие-то слова, чтобы из них, в свою очередь, составить… что-то, способное собрать заново окровавленные осколки её сердца.
Ничего не осталось. Только бормочущий нелепицу горе-любовник, ставший враз чужим и далёким, зачем-то тянущий к ней руки, и острое украшение, которое всё ещё впивалось в ладонь Элге. Она посмотрела на заколку с брезгливостью, словно таракана держала, и со всей силы вогнала остриё Маду в бедро. Тот дёрнулся и зашипел сквозь зубы; остановившийся взгляд Элге успел увидеть расцветающее на полупрозрачной тонкой ткани алое пятно. Было ли ему сейчас так же больно, как ей?
Ни одной клятве она больше не сможет поверить.
Ещё раз хлопнула дверь их бывших семейных покоев: из душных, провонявших предательством и разочарованием комнат, девушка выбралась в коридор и стремительно понеслась…куда-то. Врезалась в кого-то, точно слепая. Хотелось рыдать, но глаза оставались совершенно сухими, только заливала по самую макушку огненная волна гнева. Элге обогнула неожиданное препятствие и толкнула дверь в первую попавшуюся из свободных комнат.
Воздуха по-прежнему не хватало; она бросилась к окну и распахнула стеклянные створки. В помещение ворвался морозный ветер, обжёг горло, вызвав приступ кашля.
— Ты что творишь, ненормальная?! — окрикнули со спины знакомым голосом.
Окно закрылось, повинуясь магическому импульсу, туман перед слепыми от ярости глазами Элге немного рассеялся, и она узнала Виррис. Та несколько мгновений — или целую вечность — всматривалась в лицо сестры, и её собственное лицо стремительно теряло краски.
— Эль, что случилось?!